| Главная » Статьи » ПРОСТО ПРОЗА |
Крещение
| "Для таких как ты, Параной, позорящих русский язык, культуру речи, есть другое место". А.Серикова ________________________________________________________________________________ Теплая ночь спокойно прокралась на село, укутавшись с головой в туманное одеяло зимы. По кайме оборок звездная россыпь алмазов; пуговки–паучки; расшита золотыми пчёлками. Решила пошалить. Проскочив суховеем мимо риги, стянутой сугробами; мимо реденького, брошенного сада, полного воробьят; по снежно-грязным, унавоженным переулкам; посошком по лозинкам, прямиком до глубины двора за голубую калитку забора. Оглядкой по сторонам, пригибаясь чуток. И будто востроносый воришка, чующий опасность по запаху свежего соснового тёса, юрко забравшийся в оконце новой, доброго сруба халупы. Где задавался храпом Голоброд. Тихонько. Чтобы не нашуметь, сняла «она» капюшон, оглядев хату. Приставила косу к печке. Расправила, расчесала костяным гребнем поседелые пельки. Скинула на половик опойковые башмачки на хрустальных подвёрстках, и улеглась под бок подле Голоброда. По саду пошептался ледяной дождик, раскланиваясь мельчайшим бисером, расцвеченный озорной луной: замерз в льдинки, заигрался, заблестел, как праздничный. Дворовой пес, исправно приняв перекличку, укрыл нос лапой, пробурчал, потявкивая. Куталась в старую шубу индюшка, взбученная на еловом сарае, будь то шар какой: перекати-поле. Курился у забора, молочно-синеватым дымком, мусор. А в хате стоял нестройный, звенящий гомон покоя, тишины, и чего-то настораживающего. «Она» обняла за шею Голоброда. Уютно помявшись, потираясь котенком об его щетинистое лицо. Засмеялась неслышно. И приснилось тому странное донельзя лето: Будто взлетали невероятно красивые серебром кони! И еле удерживая их… Будто из матово-зеленых полей взвивались трубами пара кони! Едва-едва, еле поспевал, придерживая их… Взмывали по яркой, лунной дорожке к тихой небесной заводи кони! Ух… И вот она! Высота!.. Пррр!.. Стой!.. Ух, красота!.. Над волнистыми просторами, словно легкости небывалой птица, где виден схрон жнивья и темно-синего перелеска, где у станции сопит, разводит лары горячий паровоз товарного поезда. И всё-всё видать! И так светло, так светло, что закрывая глаза, словно и не закрываешь их вовсе. Вон и Шапочник Арийка, в парусиновом балахоне, сбитых сапожках, щеголем выстегивает кого-то, и нагоняет, как черт, а вон чернявые мелкопоместные дворяне в поддевках на голо тело, мнут бока друг дружке, как могут от души до сопки. Всё видать, каждую травинку, каждый кустик. И люди, люди. Сколько людей?! Боже мой! Родненькая! Родименькая, да как же ты выдерживаешь их всех, как же терпишь их? А вот и дочки: Маланья и Анютка. Привет, дочечки! Не слышат. Играют подле хаты в любимую игру: похороны кукол. Целуют в уста последним целованием, пускают слезу и кладут куклу в ямку. Маланья широко загребает ямку. Анютка ровняет, ставит крестик. И голуби! Какая прелесть и чудовищная сила жизни в них. Хочется в пляс, в присест. До шариков надоело молчать. Песню хочется! Для души. Для сердца… Голуби! Эй! Ты что делаешь?! Брось! Великий грех! Сам дух святой голубиный образ принимает! А ну, брось сказал. Ах, ты. Схватил и бежит! А за ним весь обжорный ряд гонится. Вся площадь рыночная. Праведники... За доброе дело и друг дружку подавят. Вот хохоту! А свисту сколько. Сколько скрипа. И всё слышно, всё видно!.. Но, что-то не то? Крещение сегодня! Точно! Великое крещение! Какое там лето? Некогда летать, некогда петь и плясать! Некогда бить баклуши! На землю хочу! На землю!!! Вмиг безоблачное небо стало грифельным, начало стягивать и душить! Открыл глаза Голоброд, хватая воздух. И встал, и побежал от сна окунуться с головой в родниковые воды, в святой день, в мир истин. И как полагается делать всему христианскому люду, спасающемуся от безумия и неправды, перекрестился Голоброд три раза и произнес: " Господи, прости меня грешного". | |
| Просмотров: 2314 | Комментарии: 11 | |
| Всего комментариев: 11 | |||||||||
| |||||||||
