Продолжение. Начало: часть 1, часть 2

Каждый человек, впервые попавший в яркий мир казино, уже буквально в первые же минуты своего там пребывания начинает осознавать всё то величие и мощь империи азарта, куда он так дерзко впёрся в грязной обуви. Пожалуй всем известен тот факт, что во всех казино мира напрочь отсутствуют две вещи: окна и часы. Интересно, почему?
То-ли затем, чтобы клиент полностью абстрагировался, то-ли для того, чтобы выбить его из времени и пространства. В любой час дня и ночи в сумрачных залах с ярко освещёнными пятнами зелёных столов понимаешь, что время тут навсегда загнали в бутылку и оно умерло между тремя и пятью часами утра. Между всерьёз больных азартом клиентов тёмными, широкоплечими тенями, медленно и значительно слоняются менеджер с охраной, терпеливо-не дружелюбно рассматривая каждого. Подобное поведение придаёт им зловещей таинственности и отбивает охоту у болтунов заговаривать с ними без надобности. Кажется, что семейное положение, еда и все прочие заботы остального человечества им чужды, как кошке саксофон. Из зала к бару и обратно с самоотверженной грацией снуют до мурашек симпатичные официантки с крошечными подносиками, на которые они собирают чаевые, коньячные рюмки и несвежие ( по их мнению) пепельницы. Глядя на их ладные фигурки и обольстительные улыбки, остаётся только себе представить, какие коллекционные штучки полируют собой шесты в здешнем стриптизе.

Трудно что-либо определённое сказать о людях, сидящих за игровыми столами. Тут полностью не срабатывают все общественные стереотипы относительно внешнего вида и социального положения.
Вот молодой человек в засаленном свитере сложил возле себя гордую стопку пятисот и стогривенных жетонов. Он время от времени выигрывает и не жалеет красных десятигривенников на чаевые для официанток и крупье. Они его явно любят и уважительно называют по имени отчеству, не иначе, как Сергей Анатольевич...
Рядом сидит, одетая в свой ширпотреб, семейная чета китайцев. Ставки делают осторожно. Если бы это было возможно, то они наверняка каждый раз удалялись бы в туалет, чтобы ознакомиться с розданными картами. В шесть утра они тихо покинут стены казино, безропотно оставив там 10 000 грв. Дальше, обречённо сгорбившись, сидит довольно холёный господин.За его спиной маячит то-ли водитель, то-ли охранник. Он изредка что-то нашёптывает в лацкан своего пиджака и, не выдавая признаков полового равнодушия, с подозрением косится на улыбчивых официанток. Холёный господин позволяет себе отпускать громкие и оскорбительные шуточки в адрес крупье, казино и мирового игорного бизнеса в целом. Крупье же, сохраняя достоинство обосравшегося тигра, блекло улыбается с сочувствием поглядывая на смешного в своей неуёмной бдительности телохранителя.

" Не забодал, тебя ещё твой козёл?! " - очевидно, красным текстом, выдают глаза крупье.
" Да за такие деньги, - хоть сто порций!" - проститутским блеском искрятся в ответ глаза хранителя тела холёного господина.
Правее, скромно, но тем не менее очень сексуально, присела совсем не лишённая вкуса экстравагантная молодая особа. Лежащий перед ней мобильник, пикантно утыканный стразами, она вяло тормошит наманикюренным пальчиком всякий раз когда не без помощи крупье у неё заканчиваются жетоны. Тогда, тут же появляется лакейской наружности человечек и вручает особе аккуратную стопку жетонов крупного номинала. Надо думать, что где-то рядом, в одном из vip-залов, притаился её невидимый спонсор.

Несмотря на всю свою кажущуюся недоступность, она довольно свободно и даже можно сказать доброжелательно вела себя с каждым, кто осмеливался с ней заговорить. И последним игроком за этим столом был сусликообразного вида молодой человек лет двадцати пяти. Он без зазрения совести клянчил у своей экстравагантной соседки жетоны, а она, без какой бы то ни было раздражительности, по приятельски их ему подвигала. Вот именно к этому столу и причалил возбуждённый грядущими великими делами Неустроев. Только что сменившийся крупье вскользь, но очень внимательно окинул взглядом лица потенциальных потерпевших за своим столом. С хрустом рванул тугой целофан на новой колоде, веером разложил её на зелёной поверхности стола, несколько раз тресканул уголками карт, перемешивая колоду и, убедившись что ставки сделаны каждым из игроков, точно и быстро разбросал карты перед каждым из игроков.

После нескольких иллюзорных выигрышей у Неустроева наступили времена разочарования. С крупье видно не смог бы тягаться даже сам дьявол. Через два часа, благополучно спустив все свои средства, накануне вырученные в метро, он этажом ниже заложил и золотой "Rollex" в услужливо предоставленном казино ломбарде. Ещё через десять минут он без сожаления опустил последний жетон на поднос проходившей мимо официантки и, поднимаясь со своего места, ухарски подмигнул красавице с мобилкой. Та довольно вяло отреагировала, скорее всего полагая, что у неё сейчас будут просить деньги.
-- Ну что, домой? - уныло проканючил Стас, едва переживший потерю такой огромной суммы.
-- Не дрейфь, - обнадёживающе хлопнул его по плечу Неустроев - иди к кассе и жди меня.
Между кассой и гардеробом томился от скуки со сканером в руках охранник, вид которого заставил Стаса скромно застыть под огромной пальмой. Вдруг как-то странно мигнул свет и из зала, появился торопливо-озадаченный Неустроев. На несколько секунд он задержался у кассы, и в неузнаваемо раздувшемся состоянии проплыл мимо приятеля.
-- Давай, за мной, - тихо обронил на ходу.
Торопливо получив по номеркам свои куртки, Стас бросился вслед. Догнал Эдика аж на выходе, где тот спокойно смотрелся в своё отражение на зеркальном стекле двери.
-- Ты знаешь, что такое чувство локтя? - Неожиданно появилось в стекле лицо дъявола искусителя, - это, когда близко, да не укусишь. Ну ладно, ты на треть обчистил кассу - это вполне законно. Но скажи мне - зачем ты беспардонно вывернул карманы игроков в зале? В кассе же можно было взять больше! Это совсем не по адским понятиям.
Эдик, виновато молчал, понимая, что в этот раз, удача повернулась к нему задом.
-- Первую ошибочку ты, друг ситный Неустроев, допустил сегодня, - сварливо погрозило ему пальцем отражение, - нельзя так цинично обирать людей играющих. Запомни это.
-- Может, я сейчас просто верну тебе деньги и закончим на этом? - сделал попытку покаяться Эдик.
-- Во-первых - не мелочись, у тебя ещё целых две ошибочки в запасе, - примирительно улыбнулось отражение, - а во-вторых, я так и быть, прощу тебя на первый раз, если ты лично вернёшь деньги тем, у кого их изъял. Попробуй объяснить им, как всё получилось. Попробуешь?
-- Ну, уж нет, - решительно отказался Эдик от предоставленного ему сомнительного шанса, - я уж как нибудь и так перебьюсь. Довольно дорого я заплатил за один шанс из трёх, но не жалею об этом. - Нежно провёл он рукой по выпирающим карманам.
-- Тот лишь знает цену деньгам, кто хоть раз менял валюту. - В последний раз сверкнуло остроумием отражение и, мутнея, растворилось вовсе.
-- Легче всего мы создаём себе трудности, - вместо "прощай", бросил Эдик и, сделав ручкой в стекло, толкнул дверь, нисколько не обращая внимания на суетящегося за спиной Стаса.

***
Лень прогрессивна, потому что во всём ищет короткие пути. Уже через несколько дней Неустроев пообвыкся в своей новой жизни, которая началась, как и положено с понедельника, с не очень старенькой "Audi" и небольшого, но очень уютного офиса.Четверо сотрудников неустроевского офиса занимались тем, что просто перекладывали с места на место кипы газет с объявлениями и сами давали объявления о том, что: " очень серьёзная риэлтерская фирма с большим опытом работы, поможет в вопросах, касающихся недвижимости".
"Destruam et aedificabo" (Разрушу и построю (лат.)) , красовался плакат над столом у Эдика. Он днями просиживал у себя в кабинете, амбициозно понукая сотрудниками. Больше всего доставалось не слишком гордому Стасу. Он допоздна сидел в машине, где-нибудь на конечной метро, дожидаясь шефа, который занимался изымательскими вливаниями в бюджет своей фирмы, слоняясь из вагона в вагон.

Результат не заставил себя долго ждать, и в спальных районах города появились торговые палатки, работающие во благо всё расширяющейся фирмы с издевательским названием "Gratis" (даром ( лат.)). В конце концов, устав заниматься муниципально-транспортными поборами, Эдик изымал наличные у горожан, прямо не выходя из машины. Они со Стасом мотались по всему городу и обирали владельцев роскошных иномарок, имевших неосторожность остановиться на светофоре. Милиция сбивалась с ног, пытаясь вычислить наглых карманников, неуловимых, хитрых и совершенно беспринципных.

Со временем, когда персонал затеянной Эдиком деловой карусели стал получать недурственный доход с оборота, Неустроев разленился окончательно. А заметив, что общественное мнение ни сколько не обеспокоенно своим же отсутствием, - стал ещё и куда наглее. Перестал интересоваться содержимым карманов сограждан. Нежился в жарких саунах с не менее жаркими жрицами от любви, клубился в клубах, в обществе богемы никому не известного направления и принципиально не читал настольную книгу каждого уважающего себя бизнесмена - УПК. Иногда, чтобы развеяться, посещал политические сходняки всяческих подорванных партий. Однажды, умилённый фанатическим выступлением ветхого дедушки из коммунистического блока, Эдик соизволил выделить некоторые средства, для их поддержки.
-- Не за то было пролито столько крови, чтобы, кто-то сейчас жил припеваючи! - проповедовал выше упомянутый коммунистический реликт.
-- Прольём кровь за нацию! - ревели дурными ишаками наци.
Словом, каждая из партий, предлагала свои рецепты, относительно народной крови. Устав от этой возни, сводящейся лишь к карьеризму с вытекающими отсюда последствиями, Неустроев вновь обратил своё внимание на осиротевший (по его мнению) офис. Теперь любой посторонний, попавший сюда, мог, сложив ширину шей охранников с длиной ног секретарш, догадаться, что данная фирма - очень серьёзна.

Хорошая со всех точек зрения жизнь, окончательно расслабила Эдика. Он уже несколько месяцев не использовал полученный от нечистого дар. Ему потом было стыдно вспоминать лица обобранных им людей. Тем более, что он безошибочно мог определить - из чьего кармана попала к нему хрустящая сотня, или небрежно смятая гривня.
На исходе третьего месяца пренебрежительного не лазанья по карманам, Неустроев почувствовал смутную тревогу. Она точила его незаметно, но верно, как радиация. И снились ему только крушения поездов и тонущие титаники. Личная жизнь (в лице всё той же Ирки, объявившейся на запах денег) так же не доставляла ни какого удовольствия.
-- Я, не люблю тебя, - как-то утром равнодушно бросил ей Эдик, одеваясь на работу.
-- А раньше? - так же равнодушно спросила Ирка.
-- Раньше не знал, что не люблю.

Хоть и не дёшево обходилась Неустроеву неунывающая от его нелюбви любовница, он стоически сносил её присутствие, зная, что бесплатный секс бывает только в мышеловке. Однажды утром тревога материализовалась в очень знакомого господина с золотыми изгибами пряжек на туфлях. Как всегда, он был стилен и до тошноты учтив, - этакий куртуазный маньерист.
-- Не помешал? - вежливо снял шляпу шикарный посетитель.
Эдику, очень хотелось нахлобучить ему эту шляпу ниже ушей, треснуть по голове дыроколом и вызвать охрану.
-- Агрессия, - авантюра, которую куда легче начать, чем закончить, - невозмутимо сообщил ему посетитель, с любопытством косясь на томик Теуна Мореза, лежащий на столе. Следующее мысленное желание Неустроева заставило бы зарыдать великого мультипликационного садиста Багса Банни, сжаться от ужаса когтистого Фредди Крюгера и уйти в монастырь Дракулу. Судорожным движением кадыка он подавил позыв набрать на своём мобильнике 02.
-- Вот этого делать, как раз и не нужно, - назидательно проблеял нечистый, - правильно у вас говорят: "Пришла беда - вынимай паспорта". Я, явился-то собственно из благородных побуждений. Заскочил предупредить тебя, что тобой была совершена вторая ошибочка, хоть мог отминусовать и без предупреждения. Будь бдителен.
Хозяин кабинета злобно молчал. Молчание сгустилось до плотности желе. Всяческие звуки в нём вязли, как мухи в джеме, время же и вовсе застыло. Гость виделся Неустроеву скорпионом застывшем в янтаре.
-- Ваша пауза давно вышла за рамки приличия, - иронично прищурился незваный гость, - не нужно считать свои мысли умозаключёнными, выпусти их на волю.

Что-то говорило Эдику о том, что если это и посланец инферно, то вовсе не тот, который заключал с ним договор. Хоть он и походил в точности на своего шефа.
-- Ex ungue Leonem pinegere (По когтям льва изображать (лат.)) - язвительно выплеснул из себя Неустроев, отключая телефоны и вынужденно предлагая присаживаться.
-- Это вы о чём? - не очень беспечно поинтересовался так и не определённый хозяином кабинета субъект.
-- Могу, я узнать ваше имя? - проигнорировал вопрос Эдик.
-- Вархаэл.
-- Значит не Люцифер, не Вельзевул, ни... Короче, имя Вархаэл никогда не числилось среди имён, псевдонимов, кличек и погонял дъявола. Тогда зачем вы явились под его личиной? Чё-ёрт..., а может вас там клонируют?
-- Давайте оставим в покое ваши домыслы и перейдём к делу, - белозубо оскалился гость - Я действительно младший клерк пятой ступени инферно, Бэтриэл Вархаэл. Вас интересует суть допущенной вами ошибки?
-- В какой-то степени, - терпеливо проедал глазами переносицу посетителя Эдик.
-- Вы пренебрегали даром повелителя тьмы определённое количество полнолуний. Это непростительная дерзость с вашей стороны, и она лишь толику извиняется тем, что вы материально помогли людям, верящим в пятиугольную звезду инферно.
-- Значит на индульгенцию не потянул?
-- Не юродствуйте. У вас остался последний шанс, чтобы дожить свою жизнь в достатке...
О, интонация! Это самая доходчивая вещь при убеждении. Неустроев неожиданно понял, чем для него будет пахнуть последняя ошибочка.
-- А жизнь я не потеряю вместе с душой?
-- Жизнь - это вечность в миниатюре. И вот эту самую вечность вы и будете коротать без денег и без души. Это хуже смерти, поверьте. Я очень хорошо понимаю, насколько это утомительно - не иметь постоянно денег, но должны же мы себя хоть в чём-то ограничивать. Вот душу нельзя ограничить. Её либо имеешь, либо нет.
-- Прощайте, - устал от словоблудия гостя Эдик и хотел было в шутку наложить на него крест, однако пугливо вспомнил, что это как раз и может стать причиной последней ошибки, и лишь звонко щёлкнул пальцами в направлении Вархаэла.
Тот странно искривился - то ли в улыбке, а то ли в пространстве и, махнув на прощание своей ленинской бородёнкой - пропал.
-- По прикиду встречают, по понятиям провожают... - удовлетворённо проворчал ему в след Эдик с лицом кастрированного правосудия.
***
Ошибки не делают нас умнее или опытнее, как мы привыкли себе это представлять. Так как новые проявляются всегда в другой форме.
"К чужим ошибкам, мы относимся, как к чужим жёнам. Они нас радуют больше, нежели собственные." - говаривал гений с лёгким прибабахом Ч. Чаплин и не сомненно был прав. Ведь чужая голова не болит.
"Ошибки, которые не исправляются - вот истинные ошибки, - считал законсервированный в своей мудрости Конфуций - и тоже был прав, правда не совсем. В приведённом вам выше примере что-либо исправить не представлялось возможным.
Получается, что у каждого СВОИ ошибки, не имеющие между собой ничего общего, несмотря на явную однотипность. Так как же тогда относиться к народной мудрости, гласящей, что на ошибках учатся? Парадокс... А вот парадоксы и нужны, как раз для того, чтобы привлечь внимание к идее.

***
Пронзительно ультрамариновым весенним днём, по безотказному, будто шлюха бульвару (бульварный?), мчались в своём амбициозном "Subaru" два брата - по понятиям - братка.
-- Ну-ка харя, громче тресни! - сами за себя говорили их лица, абсолютно не обременённые интелектом, и уж тем более не отягощённые моралью. Словом, медному лбу всем известного медного всадника было далеко по крепости до легированно-титановых лбов братьев. Тем более, что армированы они были напрочь окостеневшими за ненадобностью мозгами.
Отношения к здравому смыслу они не имели ни малейшего и ещё в школе шокировали отловленных после уроков оппонентов непредсказуемостью своих железобетонных вопросов:
-- Деньги давай! - тряс, какого-нибудь несчастного один из братьев.
-- Нету у меня, - божился тот.
-- А чё? - аж звенела дуростью динамика вопроса.
-- Вот вы тут сидите, а у вас на "доске почёта", старшину отодрали! - пугали они хором своего командира, имевшего несчастье на два года стать отцом этим двум дыбилам.
Словом, если бы кто-то удосужился конспектировать высказывания братьев, то давно стал бы автором двухтомника "Жемчужины народной глупости" с иллюстрациями. Купленное где-то на распродаже по-могучему деревянное кресло, с богатырскими коромыслами вместо ножек (Собакевич, точно был бы шокирован), они нежно называли: креслом-кончалкой. Так как обладали братья недюжинной силой убеждения, то были в своём родном городе своего рода баксаками среди мирного населения, и работали в полсилы, на полторы ставки. А в частности: несли людям (что, я несу...) знания, любовь и свет.
1) Знания: - По чём фунт лиха в родном отечестве.
2) Любовь: - К жизни, во всех её проявлениях.
3) Свет: - В окошках, в результате удачно заброшенной туда же бутылки с "коктейлем Молотова", в качестве раздуплительного приза.

Вынуждены были приобщаться к прекрасному и всяческие торговцы неликвидным товаром, которые готовы были продать оптом и в розницу: лакированные ласты на каблуках, тумбочки под пианино, гробы двухспальные, холодильники "Африка - 3", мусульманские доски обрезные, дерьмохренолгин в буханках, ванночки детские с центрифугой, кондиционеры "Последний вздох" и спирали накаливания. Женские. - Всё, польско-китайско-монгольского производства. И, так как братья искренне считали всех выше перечисленных барыг диверсантами от вражеской промышленности, то и боролись с ними с особой дерзостью и цинизмом. Недоношенных детей Фемиды, боялись они не очень, потому что стрельбой и боксом те занимались заочно. И, тем не менее, только дыбил может поймать дыбила. В каждом уставе - свой монастырь.

Готовые творить добро, лишь бы не оставлять отпечатков пальцев, однояйцевые братья сегодня мчались к офису до нестерпения расцветшей фирмы " Gratis". К владельцу фирмы, Неустроеву Эдуарду (дал же бог имечко) Наумовичу, претензий не было. Однако предложения имелись. Выразив их несколько неуклюжим - квадратно-гнездовым способом, они заслуженно вознамерились ожидать всходов денежного дерева.
-- А в мавзолее, вам не постелить? - очень странно отреагировал на визит братьев глава с несговорчивой фамилией, - у меня такая крыша, что церковные купола на ваших спинах - не масть, а обвинительное заключение!
-- Не прыщёвские? - посчитал не лишним осведомиться один из братьев.
-- Нет, адские ангелы.
-- Неформалы, что-ли? - радостно оживился второй, - так это, я между вас извиняясь, скажу: - они для нас вообще ничего не весят!
Неустроева, уже достала эта парочка скульптуроподобных недоумков:
-- Читая сцену из не изданной "Жизни в аду", поражаешься незнанию автором жизни в целом. Такого ведь не бывает, - туманно, но информативно процедил сквозь зубы Эдик.
-- А чё? - Удивлённо услышал он в ответ.
-- Чтоб серьёзней смеялись дети, - хмуро ответил Неустроев, устало облакачиваясь на лакированный подоконник. У припаркованной внизу ладной "Subaru" по красной краске капота стремительно расширялся чёрный круг. Ещё немного и капот стремительно стартанул в небо, срываемый с петель и замков десятиметровым столбом пламени.
-- Это случайно не ваша машина? - постучал он по стеклу пальцем.
-- Бритва, спортивная?
-- Была при жизни.
Братки зачарованно глазели на весёленький костерок за окном, в котором со зловещим треском лопались стёкла, их почившей в бозе красавицы, и дивились оперативности "крыши", злосчастной фирмы гражданина Неустроева.
-- Ну, ты бы сразу и сказал, что крыша у тебя мусорская, хрена-ль беспределом-то заниматься, - сварливо, но без особых претензий, пробурчал один из братков и дёрнул за рукав второго в направлении выхода.
Больше попыток на посягание доходов или имущества фирмы Неустроева, не посягал ни кто из городских робингудов. В жизни адского контрактника, наступил штилевой сезон. Дождливыми вечерами, он обречённо слонялся по салонам городского транспорта с вынужденной ревизией. А так, как деньги тратить, ему уже давно обрыдло, то лежали они в квартире повсюду, как конфетные фантики. Сам Эдик считал, что уж лучше заниматься транспортными поборами, чем сидеть дома у телевизора с абсолютно индифферентной к нему Иркой и смотреть то на Дурову со своими зайцами, то на Зайцева со своими дурами.

По городу разнеслась грозная весть, что какая-то неуловимая банда отпетых карманников совершенно безнаказанно обирает всех добропорядочных граждан. В ответ на непрекращающиеся акты дерзких крадунов добропорядочные граждане старались больше десятки с собой не возить, что никак не расстроило поднаторевшего в своём деле Эдика.
Он прекрасно обходился кассами и магазинами, букмейкерскими конторами и почтами. Инкасаторские автомобили то же не обделял своим вниманием. Шокированная происходящим милиция повсюду понатыркала камер слежения и тайных осведомителей в штатском, но результатов так и не дождалась. В ответ на грозную речь министра МВД, в адрес "безсовестных воришек", Неустроев издевательски обчистил карманы самого министра. На его деньги он нанял целую банду скучающих дворовых художников, из малолеток, и те без страха и сомнений разрисовали служебный автомобиль грозного министра эксклюзивным граффити на тему: не спи, а то проснёшься. Не желая видеть свою технику пёстрой от пацифистских картинок, армия к этой акции не подключилась. Чтобы как-то успокоить разволновавшуюся общественность, Эдик, в борьбе за собственную душу, больше раза в неделю на промысел не выходил, чем существенно снизил скверные показатели "висяков" у многострадальной милиции. До конца, то есть до индивидуального конца - ему оставался всего один шаг, одна ошибка. Много ли это? Много, если иметь хоть малейшее представление об адской морали. Но бывает и так: шаг вперёд - шестнадцать этажей вниз. И подсказать некому и защитить... Хм-м, впрочем, защитить взялся бы один знакомый ангел (бухали как-то вместе), но... Нахрена нужна такая душа, за которой нет ни копейки?

Всерьёз пораскинув мозгами, Эдик с гордостью пришёл к заключению, что всё в руках человека, а посему их так часто следует мыть. Или умывать? Словом, пораскинув мозгами снова, он согласился с англичанами и американцами - двумя великими народами, разделёнными общим языком: Help yourself (помоги себе сам. (англ.)).

Следующая часть