| Главная » Статьи » АВТОРСКИЕ КОЛОНКИ » Колонка ATOS |
Ultimo ratio. *** Последнее средство (лат.) *** Часть четвёртая.
| Окончание. Начало тут Весной, когда почки набухают не только на деревьях и мы практически по братски понимаем приметы кошачьего марта, снова и снова человек пытается найти объяснение такому туманному понятию, как любовь. Самые языкасто-зубастые эпистолярии в лице попов, поэтов и воинов, каждый со своей колокольни, давал определение этому, казалось бы всем известному чувству. Однако до сих пор так ни кто и не ответил на 100% верно на этот вопрос. Почему? Да потому, что любви с гарантией не бывает. И только любовь к себе - это роман, длящийся всю жизнь. Всё это нам известно, и тем не менее каждой весной мы пытаемся найти единственного, единственную, по крайней мере до следующей капели (абсолютно ничего не имел ввиду) апрельской. Due cose Belle ha il mondo: Amor e Morte (В мире прекрасны два явления: любовь и смерть) - говаривали любвеобильные до изжоги итальянцы. С ними Неустроев был полностью согласен и повинуясь зову природного инстинкта, мечтал о первом, пренебрегая вторым. Однако нужно заметить, что трудно найти любовь, обладая ярко выраженным материальным достатком. Думается мне, что даже труднее, чем не обладая таковым достатком совсем. А всё отчего получается? Не зная, что же всё-таки такое "любовь", но точно находясь в курсе, что такое "нежность"(реальная, но очень дефицитная вещь), а также "близость" (которая, как известно, начинается сдалека), человек методом проб и ошибок пробивается к цели. Ведь только женские руки так нежно и заботливо могут укладывать асфальт и, после этого, взять нас, мужиков, за живое. Вот тут-то мы и начинаем смотреть на жизнь более трезво. В такие моменты даже у китайцев глаза открываются шире. Но пожалуй пора переходить к делу, ради которого я собственно вас тут и собрал: Вопреки народной мудрости, гласящей что: Русские после первой не женятся, Неустроев наконец возжелал опутать себя узами брака с юной до головокружения студенткой. Если отбросить в сторону её амбициозные утверждения, что она непременно станет президентом, то в остальном она была просто превосходна. В меру молчалива, кокетливо не закомплексована и обворожительно мила. Женщина вообще по-моему создана для того, чтобы быть милой. Лет с тысячу назад Баба-Яга тоже наверняка была миленькой и сексуальной девчушкой. Я в этом уверен. Плохое питание да скверные мужья довели бедную девушку до нынешнего состояния. Да и возраст, конечно полностью эвакуировал её за пределы эстетического восприятия. И так, звалась она Юлией. Недостатков в ней он пока ещё не искал, наивно полагая что такое прелестное создание создано не из ребра Адама, а соткано из эфемерных субстанций. Ах, как любил он состояние влюблённости. Правда возникало оно у него всякий раз, но ближе к утру обычно развеивалось подобно похмелью - в муках. В этот раз всё было похоже на правду. Прелестное создание отвечало пылкой взаимностью, и ослеплённый таким сладким жизненным разнообразием, Неустроев стал активным участником вершения её судьбы. Где-то на далёкой Волыни жило два села родственников юнной избранницы, поэтому широта Неустроевской души и бездонность его кошелька автоматически распространились и на них. При таких раскладах деньги уже давно не загромождали подоконников в жилище Эдика, да и любимая оказалась крайне изобретательной и долго не думала, куда пристроить тысчёнку-другую. Благодарность студенточки ярко выражалась единомыслием, да и вообще всяческими "едино...". Словом, брала сердечным приступом, как будто Неустроев сопротивлялся. По началу увлечения шефа для служащих его офиса наступили райские денёчки. Однако радость продолжалась недолго. Когда Юля с детской непосредственностью и студенческой прогрессивностью добралась до офиса, то искрене посчитала, что все сотрудники получают неоправданно много. О чём тут же и известила любимого. Хоть Эдик её советы и не находил ценными, но уже зная, что Юля может выторговать бороду у пророка, не стал лишний раз возражать. Фирма тут же демонстративно приуныла, что немедленно сказалось на количестве совершённых за месяц сделок. Прошло совсем немного времени, и служащим пришлось постичь смысл мудрого изречения, автор которого и до сих пор не торопится авторизировать на него права:- Не жди милостей от природы, а ходи ночью с мешком по чужим огородам. Недолго думая, Неустроев набрал новый штат, уволив даже свидетеля своего сомнительного богатства Стаса. Тот, вернувшись с командировки, искренне думал, что у приятеля третью неделю 1-е апреля ни как не выветрится. Но получив тощий конверт с расчётными, понял, что друг наделённый властью - потеряннный друг. -- Ну ты, Эдик, и морда, должен я тебе сказать, - решил Стас добить время на служебной мобилке, которую у него ещё не успели потребовать, - не я ли последние семь месяцев живу исключительно твоими интересами, позабыв к чёртовой матери о личной жизни? -- Вот теперь и наверстаешь упущенное, - цинично хмыкнул в ответ Эдик. -- Значит, ты хочешь сказать, что климакс тампаксу не товарищ? -- Не драматизируй только пожалуйста. Хочешь, я тебя устрою гардеробщиком? В анатомический театр. -- Спасибо, конечно, но лучше с умным потерять, чем с корабля на бал. Помни, что у нас каждый сам кузнец своей спец.части. Интересно, как отнесутся наши доблестные органы к твоим проказам, после того, как ты их долго тыкал носом в дерьмо. В ответ на свой вопрос Стасу пришлось несколько минут выслушивать истерический монолог, сильно смахивающий на хрюканье. -- Я тебе так скажу, - наконец угомонился Эдик, видимо предчувствуя неизбежное нанесение урона своей собственности - если ты вознамерился поведать милиции всю историю возникновения моего капитала, то поверь мне, что отвезут они тебя прямо в психушку. А вот тут-то и начнётся самое интересное: я думаю, что ты не будешь слишком оригинален. Уж там-то точно найдётся десятка полтора психов, которые на полном серьёзе заявят, что они встречались с ангелом и даже выпивали с ним на собственной кухне. Надеюсь, что тебе не будет скучно в обществе единомышленников. Да и ты в этой истории занимаешь не последнюю роль, поэтому не изображай из себя пожалуйста безупречного рыцаря Галахада(самый благородный из рыцарей круглого стола легендарного короля Артура. Герой произведений Альфреда Теннисона "Сэр Галахад"). И тут-то Стас понял, что ему не пробить броню общественного сознания, армированную денежной струёй Неустроева. Он несколько секунд молчал, а после тихо произнёс с искренней уверенностью и без оттенка сожаления: -- В последнее время ты сильно напоминаешь своим поведением овчарку дегенерата, полученную путём не правильного скрещивания. Прямо задёргал всех. Даже не знаю, какой ты лучше; затраханный и закомплексованный в недавнем прошлом, или цинично-хладнокровный нынешний. -- Стас, единственно, что меня интересует, так это какой я буду завтра. Но ты об этом точно не узнаешь. Посчитав на этом разговор исчерпанным, Эдик дал отбой, нисколько не тяготясь потерей человека, которого он в течении пятнадцати лет считал своим другом. Как мы порой бываем эгоистичны, даже по отношению к себе. Теряем по пустякам друзей, не заботясь о приобретении новых. А зачем? Лишь только с собой так легко быть на "ты", держа весь мир на расстоянии холодным "вы". Как это уютно-нелепо, смотреть в дождливый телевизор окна, упиваясь нечеловеческой нежностью к себе самому. А подкравшаяся темнота мягко затапливает бульвар за окном бурлящим илистым потоком, что разом уносит и свет и запахи и людей. Ну-ка, будь откровенен: сколько раз, ты мечтал утонуть в этих канавах, именуемых улицами? Сколько раз ты мечтал плавать по ним лёгкой рыбёшкой и забавляясь, беззаботно тыкаться носом в витрины, глазеть на таких разных прохожих, барахтающихся в вечерних сумерках не ясными силуэтами. И никаких друзей, только участники, массовка... *** Со времени своего окльцовывания Юлей Неустроев выглядел впечатляюще, как реклама антиалкогольных таблеток. У него был новый дом - полная чаша, очаровательная жена, люстра - целый сверкающий дворец из хрустальных призм. Не было только спокойствия и уверенности в завтрашнем дне.Какое оно, завтрашнее дно? Всё его сегодняшнее благополучие, ничего не значило и ничем не гарантировалось. Сплошные иллюзии... В мире полно людей, которые находятся в постоянном поиске лучших задниц для целования. Сегодня Эдик считался одной из лучших задниц. Я не оговорился. По крайней мере, таковым его считали все друзья, которых коснулись волны внутреннего переворота. Но, как бы не хорохорился перед собой Неустроев, он всё равно чувствовал за собой шлейф проклятий и пытался оправдаться перед незнамо кем: он совершал совершал коммерческо-благотворительные походы по детским домам, с лёгкой брезгливостью косясь на счастливых его вниманием детей. Осыпал щедрым дождём мелочи кликуш под соборами и, сопровождаемый потоками благодарности эпического масштаба, тут же прятался в кожанном чреве своего "Мерседеса", отсекаемый от почитателей охраной. Охрана - вещь несомненно нужная, но от занесённой руки судьбы она - сомнительная защита. Приближение начала конца, чувствовалось во всём, кроме разлюбезных отношений с ненаглядной. Отношения, приносили удовлетворённость и тревогу одновременно, хотя и то и другое в разумных пропорциях, превращалось в довольно бодрящий коктейль. Как то разомлевший от семейной идилии Неустроев, подчиняясь магическому блеску зелёных глаз супруги, поведал ей от начала до конца свою невероятную историю встречи с дъяволом. Она выслушала, не делая удивлённых глаз и не перебивая. Просто кивала головой и заботливо подставляла пепельницу под произвольно тлеющую сигарету мужа. Как мы ценим людей, умеющих участливо выслушать... Зачастую, именно такие люди и становятся героями таких увлекательных эпистолярных произведений, как завещание. За всю свою долгую историю люди так и не придумали более увлекательного жанра. Выговорившись, Эдик не сомневался что жена поверила в его несколько сбивчивый рассказ. Она заботливо взбила подушку под его головой, поправила разметавшееся одеяло и приложила отрезвляюще-холодные губы к от чего-то пылающему лбу. Вскоре стали происходить с Неустроевым совершенно необъяснимые вещи: его перестали узнавать. Ни в лицо, ни по телефону, самые казалось бы надёжные люди. Стали бесследно пропадать контракты и документы, о которых, как это ни странно, не помнили и сами партнёры, с которыми эти контракты заключались. Новые служащие в офисе так же вдруг стали страдать огорчительной для Эдика амнезией. На пике своей удивительной забывчивости они даже позволяли себе не узнавать в Неустроеве шефа, отчего он приходил в неописуемое бешенство и освежал память наглых работяг переодическими увольнениями. Но кроме полнейшей сумятицы и ещё большей забывчивости со стороны подчинённых подобные меры ни к чему не привели. Оказалось что это ещё цветочки. Реализаторша одной из торговых точек вообще отматерила Эдика, заявив, что её работодателем может быть кто угодно, только не этот тип с подозрительной внешностью. Утомившись подобными казусами, Неустроев стал править своей империей через нанятых в срочном порядке управляющих, общаясь с ними, как угодно, но только не лично. На какое-то время жить стало легче. Он наслаждался домашним ничегонеделаньем, пока однажды не в меру расчувствовавшаяся половина не заявила ему что готова жить с ним вечно. От этого признания Эдику сиало немного жутковато. Женщине может и лестно представить себе тысячи лет любви в вечной жизни ради неё. Мужчине же подобная перспектива кажется страшнее каторги, ибо жить только лишь любовью, только в её имя - невмоготу. С этого момента, вся прелесть семейной жизни потеряла для Эдика свою привлекательность. "А какая разница между любовью и нелюбовью?" - Вполне закономерно задавался извечным вопросом пресытившегося семейной негой мужика Неустроев, - наверняка когда Адам ложился спать, Ева на всякий случай пересчитывала ему рёбра. В этом вся женщина... *** Нужно признать, что такая удивительная штука, как жизнь - всё же имеет свои минусы. Прежде всего потому, что имеет свойство заканчиваться. Думаю, что ни один из умерших людей не чувствовал себя готовым к смерти. Хотя, что это я о грустном? Как то всё само собой перевернулось в направлении глобальном. "Если я буду улыбаться всем, меня пожалуй посчитают дурочкой..." - наверняка наивно полагает фортуна, отворачиваясь от нас в самый необходимый момент. И всё. Жизнь пошла на перекосяк, псу под хвост, судьбинушке в... Впрочем, ладно. А то так можно договориться чёрт знает до чего. Хотя уж, кто-кто, а чёрт наверняка знает до чего. Неудачи преследуют всех, но догоняют лишь некоторых. Незавидная роль "некоторых" как то смутно укладывается в нашем сознании, а особенно настойчиво по отношению к себе. Но считая себя главным режисёром, жизнь каждый день щедро распределяет нам роли, среди которых случается и роль "некоторых". Обычно это последняя роль. Это понимаешь сразу, с первой секунды. И готов доиграть её до конца, во чтобы то ни стало. Утро не предвещало ничего такого, что могло бы омрачить весь оставшийся день. Сегодня, Неустроев иступлённо острил и вновь радовался жизни. Глядя из окна на кипящую в скверике жизнь, он комментировал супруге увиденное: -- Какие вдохновенные и удивительные лица, - с пафосом, апломбом и ещё чёрт знает с чем живописал Эдик, не заботясь о том, слушают ли его, - не с них ли писал своего "Идиота" Достоевский? Слышишь меня, дорогая? А дорогая вместо того, чтобы сидеть сейчас на лекциях в своём горячо любимом ВУЗ-е, с самого утра пялилась в телевизор, пытаясь понять смысл игры в гольф. С вниманием кошки стерегущей мышь, она уже второй час не сводила глаз с сухопарых, неопределённого возраста англичан, которые с достоинством тысячелетних сфинксов гоняли шар по лужайкам и болотцам явно дезинфицированной площадки. Наверняка не у каждого повернулся бы язык, назвать этих серьёзных людей - играющими. Если хорошо подумать, то не трудно было догадаться, что именно привлекало в этом зрелище Юлю. Несомненно она пыталась добрать аристократизма, будучи наслышанной о том, что гольф - куда более утончённая игра, нежели теннис. -- Тебе никогда не приходилось играть в гольф? - не поворачивая головы, поинтересовалась она, шурша конфетными обёртками. -- Слава богу, нет. -- Почему слава богу? -- Потому, что с детства, я предпочитаю играть в крестики-нолики. -- А смысл игры в чём? -- Крестиков ноликов, что ли? -- Гольфа, дурачок! Неустроев деланно задумался, оторвав взгляд от окна и тут же выдал собственную версию определения этой совсем не детской игре: -- Гольф - это игра, в которой шар диаметром в пять сантиметров, ставят на шар диаметром в 16 000 км. Суть игры, заключается в том, чтобы попасть по маленькому шару, а не по большому. -- Очень остроумно, - с явным презрением к выдвинутой теории фыркнула супруга и, ткнув пультом в экран телевизора, швырнула его на одно из претенциозно кожанных кресел. -- Мы рождены, чтоб каску сделать брыле-ем... - то-ли пропел, а то-ли проблеял муж, с неприязнью посмотрев вслед своей (это же надо такое придумать) лучшей половине. Верность, любовь, чистота? - размышлял он, не посягая на лавры философии - в наше время заклятия снимаются только деньгами. Они же дарят и благославление. К чёрту вашего Шекспира с его бредовыми надеждами. Ныне он годится только в виде бюста для пресс-папье... К чёрту, нужно же что то делать... Торопливо собравшись, Эдик тихо выскользнул из дома с благими намерениями. Очень хотелось расставить все точки над "i", в своей крайне запутанной жизни, а именно: показать, кто в офисе хозяин. По дороге к работе, его остановил дотошный до мурашек ГАИ-шник, долго и придирчиво рассматривал права, подозрительно косясь на оригинал. Чтобы покончить с этим безобразием, Неустроев молча протянул инквизитору на выезде десятидолларовую бумажку. При этом концентрация подозрительности на лице инспектора только повысилась. Он как то странно почесал погон с лейтенантскими звёздочками и, перевернув купюру, так же тщательно изучил её с обратной стороны. -- За, что? - Наконец процедил он сквозь зубы. Эдик нервно вскинул руку с часами к глазам. -- Командир, мне уже давно пора быть на работе. -- Так за что же, всё-таки? - не унимался служивый. "Чёрт тебя принёс сюда..." - тоскливо подумалось Эдику - а может быть и в самом деле чёрт? - "Что то уж слишком хреново складывается у меня, куда ни кинь - везде клин." - неизвестно, долго ли ещё он размышлял бы о своих напастях, если бы не подозрительно щурящийся ГАИ-шник. -- А тебе, что, деньги не нужны? - наконец нашёлся Эдик. -- Можно подумать, что у тебя их невпроворот, - скользнул жадными глазами по толстому бумажнику лейтенант. Всем своим видом, он напоминал Неустроеву налогового инспектора, и не по внешним признакам, а скорее по состоянию души. Уж о чём, о чём, а о душе он кое-что знал. Это милиция должна бороться с недостатками, налоговая же служба, напротив - борется с достатком. Не утруждая себя больше ни какими объяснениями, а просто ткнув в нагрудный карман сиротливо трепещущую на ветру десятку, Эдик с визгом резины рванул с места, наблюдая в зеркало за не слишком расстроенным ментом. А весна на улице разгулялась настолько, что не многим отличалась от лета. Она будоражила и без того весёлых студентов, стайками покидающих стены своих ВУЗ-ов, лишний раз напоминая своим свежим теплом о скорых каникулах. Развевала короткие, легкомысленные юбчонки на стройных ногах, привлекая внимание сильного пола всех возрастов, делала сговорчивее всех тех, кто будучи наделён хоть какой-то властью, чувствовал себя пограничником на своём посту. Порождала новые стили и моду, раскрашивала зелёным и солнечно голубым сдержанные городские пейзажи. Сновала беспечными воробьиными стайками по чердакам и щурилась, ослеплённая солнечными бликами в зеркальных стёклах витрин. Привычным движением руки Эдик вогнал машину в пустующий просвет на стоянке перед офисом. Постоял немного на помпезных мраморных ступенях, глубоко вдыхая ароматный цветением воздух и решительно рванул на себя тяжёлую дверь. -- Вы к кому? - каменной стеной тут же возник перед ним камуфлированно оштукатуренный охранник. Не веря своим ушам, Неустроев непонимающе сузил глаза, в которых уже начинали мельтешить гневные чёртики. -- Я - Неустроев Эдуард Наумович, - презрительно процедил он сквозь зубы, - вам это имя ни о чём не напоминает? -- А как же, - появились нотки снисхождения в тоне охранника. Подобным тоном общаются со своими подопечными работники психушек, - на человека под этим именем я работаю. -- Должен заметить, что работаете вы прескверно, если вы не знаете своего шефа в лицо. Немедленно пропустите меня, иначе, я не знаю, что я с вами сделаю. -- Вынужден вас огорчить, господин шутник, - жирно расплылся в улыбке парень, - десять минут назад, Эдуард Наумович, уже прошёл к себе. -- То есть, как?! -- Огорчаю дальше: вы совсем на него и не похожи. Будь у моего шефа такая мерзкая рожа, как у вас, гражданин, я бы точно не пришёл сюда работать, даже если б с голоду подыхал. -- Эта перспектива, вас ещё ожидает, - злорадно хмыкнул наглый посетитель, запуская руку во внутренний карман шикарного бельгийского плаща. Сейчас он покажет этому дерзкому сторожу "корочку", в которой чёрным по белому указанно: что предъявитель сего документа, действительно является генеральным директором ЧП "Gratis". После чего немедленно уволит. Вот сверкнув золотым тиснением, появляется на свет божий и удостоверение. Всегда перед тем, как туда заглянуть, Неустроев набирал полную грудь воздуха, как-то до сих пор не особенно веря в то, что там написанно. Сейчас он мог бы посоветовать тоже самое охраннику, если бы не был так зол на него. -- Смотрите! - резко выбросил он руку с красной книжечкой под нос оторопевшему сторожу. -- И что? - недоумённо пожал тот плечами. Эдик медленно развернул удостоверение к себе внушительной стороной... Внутренняя сторона сверкающего переплёта на удивление была девственно чиста. Он повертел обложечку в руках, после чего тщательно сложил и убрал обратно -- Сейчас, - жалким голосом, но с нотками превосходства заявил он. Из того же кармана, появился перед глазами охранника синий прямоугольничек паспорта. На этот раз Неустроев сначала решил заглянуть туда сам. Аккуратно, будто боясь что то спугнуть, раскрыл его и поднял остекленевший взгляд на камуфлированную настороженность. Единственно, чем отличались пустые страницы паспорта от обычных блокнотных, так это отсутствием клеточек. Они были пусты, как мозги имбицила. Точно такими же были собственно и глаза обладателя паспорта. -- Что это? - жалко проблеял он, торопливо запуская руку в карман, надеясь, что уж водительское удостоверение, его точно не подведёт. Увы. Точно злой печатник посмеялся над бедным Неустроевым, отпечатав только гордые буквы "Permis de conduime". -- Интересный, вы однако гражданин, - с любопытством прищурился охранник. Определённая реакция, наверняка прижилась во внутренних органах, ещё со времён Лаврентия Павловича. -- Да, но я... -- Разберёмся, гражданин! - зазвенел сталью голос охранника и перед глазами Эдика сверкнули наручники,которые он сам выписывал из магазина "Сапсан", даже не предпологая, что когда-нибудь прийдётся их примерять. Неожиданно пришла ему в голову спасительная мысль, словно глоток свежего воздуха в знойный летний день. -- Да вызовите хоть Светку из отдела кадров, она подтвердит! -- Кому Светка, а кому и Светлана Васильевна. - нагло ухмыльнулся охранник. -- Да, да, - нетерпеливо притопнул ногою по мраморному полу Эдик - Светлану Васильевну! -- Не сучите ногами, гражданин! Не прошло и минуты, как Светка Кутько, которую Неустроев знал ещё с детства, появилась в овальном полумраке холла, строго посверкивая стёклами дорогих очков. Как только Эдик смог разглядеть её глаза за тонированными стёклами, он уже понял, чем всё это закончится. -- Вы знаете этого человека, Светлана Васильевна? - придал официоза голосу охранник. -- Этого человека? - равнодушно окинула взглядом своего, уж тридцать лет как соседа, Светка и недоумённо пожала плечами, - а с какой стати я должна его знать? -- Значит не знаете? -- В первый раз вижу. Ещё вопросы будут? -- Не смею вас больше задерживать, спасибо. Ещё раз пожав плечиками напоследок, словно ставя точку в этом вопросе, Светка исчезла в недрах рождённого только что не признанным ею человеком офиса. Охранник задумчиво потёр подбородок, словно примеряясь, что же сделать с дерзким посетителем и, в конце концов, предсказуемо набрал 02. -- Щас, побеспокоим пацанов по вызову... -- Может сами разберёмся? - с надеждой спросил Неустроев, раскрывая свой бумажник, но так и не заметил заинтересованности в напряжённой позе парня. -- Алё... дежурный? Служба безопасности фирмы "Gratis" беспокоит... Да нет. С этим всё в порядке... Ага... Тут у нас это... самозванец объявился, прямо этот, как его... Нет, лже Дмитрий. Документы? Не помешали бы конечно, но их нет. Вернее есть, но только абсолютно пустые... Ну, как, как... Как камера в межсезонье... Ага... Жду. - Трубка легла на своё место тяжело, как могильная плита. - Щас тебя опознают Эдуард свет Наумович. Остаток дня, можно было смело назвать остатком жизни. Подобного бреда Неустроев не видел даже в тарантиновских фильмах. Его упорно не хотели узнавать вызванные следователем (по его же просьбе) Стас, Ирка и соседи по лестничной клетке. Но верхом этой безумной истории был заявившийся невесть откуда жлоб в пижонском костюмчике, который нагло представился Неустроевым, да ещё и фыркал в порыве праведного гнева: -- Это же нужно иметь такую совесть! Но самый сокрушительный удар Эдик получил от законной жены, которая едва переступив порог РОВД, подхватила самоуверенного жлоба под ручку и отрицающе покачала головой: -- Никогда этого хмыря раньше не видела! "Вот тебе бабушка и юркнула в дверь..." - ошалело подумал Неустроев, - "и кто же я тогда?... Несмотря на все свои ухищрения, следователь так и не смог добиться от своего подопечного, какого бы то ни было вразумительного ответа на свои вопросы. Человеку со стороны их беседа показалась бы полным бредом двух умалишённых. Причём кто из них придурок в большей степени, определить тоже было затруднительно. -- Статьи на вас ещё не придумали... - буркнул на последок мент, отправляя подопечного в камеру, - а вот психиатр, уже соскучился. *** И начались тяжёлые тюремные будни. Поначалу пришлось Неустроеву ознакомиться с разнообразным миром насекомых в тесных камерах распределителя. Но больше всего доставало то обстоятельство, что все кому не лень, то бишь соседи по камере, пытались выяснить, что же он за птица-то такая. По всем приметам получался гусь лапчатый, который зачем-то не хотел назваться. Однако тот факт, что у "гуся" имелся шикарный автомобиль, который не числился в розыске, но имел нигде не зарегистрированные номера, - сбивал с толку растерявшегося следователя. Клиент ни как не походил на бомжа. Скорее на дух бесплотный. Тут-то на беду несчастного Неустроева и прокатилась по городу волна заказных убийств. Дабы не ударить в грязь лицом, прокуратура немедленно связала события с появлением шикарного гражданина "х", от чего он тут же попал в сферу интересов СБУ. Дело пухло, словно на дрожжах, пополняясь новыми фактами, которые подследственный не отрицал, но и признавать не собирался. В скучной жизни Эдика, появилось новое действующее лицо, скромно называвшееся адвокатом. Своими попытками вызвать клиента на откровенность он походил на священника на исповеди. Его вдохновенные речи, были способны сделать из подлеца религиозного человека, но к сожалению не могли проникнуть к сознанию подопечного. Когда от несговорчивого подследственного устали уже все, его тихо перевели в спокойные стены городского СИЗО. Ничто не угнетало его так, как чувство вселенского одиночества. И только потрёпанные тома из тюремной библиотеки уносили и отвлекали Эдика от безысходности существования. Одиночная камера - не лучшее место для укрепления духа. Случалось, что месяцами кроме баландёра никто Эдика и не посещал, от чего ему начинало казаться, что все грехи в которых его старались обвинить и в самом деле деяния его рук. Он часто смотрел подолгу в тёмный угол камеры, надеясь увидеть там своего нечистого соблазнителя, чувствуя как постепенно сходит с ума. Но знаете в чём величайший обман дъявола? Он сумел всех убедить в том, что его не существует... Ночами Неустроева посещало навязчивое видение трёхглазой женщины. Была она розовой, словно поросёнок. В порыве нечеловеческой нежности покусывала его страшными зубами, но тем не менее арестант находил её привлекательной и радовался каждому её появлению. Только она знала истинное положение вещей и пыталась утешить, как только могла, за что он был несказанно благодарен. Кто знает долго бы это ещё продолжалось, не поинтересуйся он в один прекрасный момент её именем. -- А ты разве не узнаёшь меня? - сузился третий глаз на лбу у сумеречной подружки настолько, что ещё через минуту пропал совсем. Кожа приобрела привычный для человека оттенок, напрочь исчезли игольчатые зубищи и округлились вертикальные мазки зрачков. - А теперь? -- Юля?! - полохливо подхватился со своей шконки Неустроев, даже где-то радуясь тому обстоятельству, что ещё не разучился удивляться. -- Да, лет триста тому назад, я носила это гордое имя. Теперь же я обыкновенный суккуб (демон низшего порядка в обличье очень соблазнительной женщины, доводящей жертву до смерти своими любовными играми) - кроваво-красный шёлк, обтягивающий стройную фигурку демона отчего-то поблёк, уступая место привычному для Эдика домашнему халатику, в котором любимая всегда казалась ему более доступней, особенно на кухне. - Так лучше? -- Но почему?.. - Едва выдохнул мучивший его вопрос вынужденный узник, - почему это должно было случиться именно со мной? -- Не отвлекайся на мелочи, дорогой, - нежно ворковал суккуб, недвусмысленно прижимаясь к жертве всем телом - каждому, кто решился продать свою душу, назначена повелителем своя судьба. Или тебя интересует конкретно, почему именно я назначена устроить твой крах? Неустроев неуверенно закивал, не сводя своих остекленевших зрачков от вдохновенно светящегося лица демона. -- К тебе запросто могли подослать мою подружку Аму. Она в суккубах уже давно... Ещё со времён могущества Египта. С ней не всё мне понятно: то ли она ещё на финикийцах так насобачилась ненавидеть вашего брата, то-ли за века с опытом сама дошла до этого, но воспринимает буквально свою задачу. -- А ты? - робкой надеждой озарилось лицо Неустроева. -- Я? Я, верю, что любовь демократична, в ней все равны. Исходя из чего, отношусь к своим подопечным искренне, с любовью. Суккуба мало должно интересовать эмоциональное восприятие происходящего жертвой, но у каждого свой подход к делу. Не бойся, я не собираюсь лишать тебя жизни. -- В чём же состояла последняя моя ошибка? - вымученно поинтересовался Эдик, теребя пальцем через дыру в матраце годами слежавшуюся вату. С чисто женским кокетством демон поправил коротенькие полы своего халатика и настороженно повёл из стороны в сторону вновь появившимся третьим глазом. Вот уж воистину: сон разума - порождает чудовищ. -- Всё началось с той самой записки, что я подбросила на балкон, в момент твоего полного отчаянья. Помнишь ту странную приписочку: "Целую" -- Насторожила она меня тогда конечно, но так хотелось пойти по пути наименьшего сопротивления! -- На пути наименьшего сопротивления, как ты выражаешься, подводят даже самые сильные тормоза. - В камере было так тихо, что было слышно как уходит по капле жизнь. Даже пауки затаились где то отложив на потом свои текстильные дела, перестали раздражать размеренные шаги коридорного за дверью. - Видишь-ли, кто то работает на совесть, а кто то и на других заказчиков... Каждая из попыток договориться с дъяволом заранее обречена на провал. Но вежливой улыбкой можно добиться расположения даже у моего шефа. Когда ты попёр к чертям собачьим приблудившегося к тебе ангела, шеф простил твои откровения Стасу. Но разве не твердят мудрецы веками, что нельзя посвящать в свои дела женщину? Хотел опередить время, что ли? Или события? В жизни есть свои непреложные законы: многие из тех, кому удалось опередить время, дожидаются его потом в не самых удобных помещениях. Вот тебе и результат. Гостеприимность - дело хозяйское. Единственно, что я могу для тебя сделать, так это предложить на выбор дальнейшее твоё место пребывания. У "хозяина" то поди не сладко? Но мы можем организовать и тихое местечко, где-нибудь в образцовом сумасшедшем доме. Разницу чувствуешь? -- Чувствую... -- ... в последний раз я тебя, Сенчук, предупреждаю: внимательно относись к своим обязанностям! - угрожающе упёрся обеими руками в стол начальник СИЗО Карандюк. -- Да, я ж, это... -- Только не надо мне твоих глупых объяснений! Режимник ты, в конце концов, или где? Почему подследственный Неустроев всю нашу библиотеку на конфетти перевёл, а? Я тебя спрашиваю! Это так ты исполняешь свой высоко оплачиваемый общественный долг? А по какой причине он отказывается от пищи и тщательно мажет овсянкой свою дурную голову? -- Да он, собственно... -- Дурную, я сказал! -- Так точно! -- Сегодня же организуй конвой, и отвези этого свихнувшегося на ухнарь киллера на Комсомольскую 8. Пускай его там специалисты проверят. -- Голова уж, товарищ полковник кругом от всего... - попытался было Сенчук настроить своего шефа на более интимную волну. -- Так значит она у тебя всё-таки есть? Вот и подлечишь её там, вместе с Неустроевым. Тогда, может и о повышении подумаем... *** Кто-то мог бы мне пожалуй сказать, что краткость сестра таланта. Согласен. Но должен заметить, что она же является и тёщей гонорара. Я, как мог поведал вам о человеке, который питаясь иллюзиями - переел. И тут уж ни какой "Фестал" не поможет, не надейтесь. И дело тут не столько в морали, сколько в закономерности. Ведь госпожа Неудача - дама с огромным чувством юмора. Я, почти уверен в том, что если намазать бутерброд маслом с двух сторон (это не от жадности, а чисто в изыскательских целях), то упав на пол, он начнёт валяться. Тут уж как водится: сколько волку палец в рот не клади, он всё равно его откусит. Вот собственно и всё, что я хотел вам рассказать. Не понравилось? Чёрт с вами, придумайте тогда другую историю... 23.02.2002 г. | |
| Просмотров: 2439 | Комментарии: 7 | |
| Всего комментариев: 7 | |||||
| |||||
