День подходит к финалу, и вот,
Будто многоголовая гидра,
Ночь на землю опять упадёт,
Захватив с собой красок палитру.

Темнота, воцарившись везде,
Не покажется вычурной блажью
Тёмных пятен на белом холсте,
Добавляемых чёрной гуашью.

Небосвод с серебристой луной,
Одинокой причудливой плаксой –
Будто лист, разрисованный хной,
И с увесистой фосфорной кляксой.

А на спящей земле – фонари,
Среди сумерек светлые пятна,
И всё это до самой зари
Повторяется неоднократно.

Я спущусь и пройду через двор,
Путь к вокзалу по старой привычке,
Где меня расстреляет в упор
Залп огней от ночной электрички.

А потом осторожно, как вор,
На романтика так не похожий,
Я затею ночной разговор,
Если мне подвернётся прохожий.

А не встретится – стану один,
Находясь в состояньи аффекта,
Среди зданий огромных махин
Я шагать по безлюдным проспектам.

Мимо окон и мимо витрин,
Мимо поздно закрывшейся биржи,
Будто сыщик из кинокартин
Под луной, как с пейзажей Куинджи.

Я очнусь – и покажется мне
Высота неприятным сюрпризом.
Я давно так гуляю во сне
И недавно хожу по карнизам.