Трагедия.

Действующие лица:

Король Литр: Похотливый, беспринципный и сумасшедший алкоголик.

Корделия: Любимая дочь короля. Болезненный цветочек с красными глазами и бешенной пиздой.

Рыгана и Гонорилья: Нелюбимые дочери короля. Грязные и закомплексованные лесбиянки.

Эдгар: Циничный насильник собак и коз, позже статичный человек, член общества и депутат палаты лордов.

Эдмунд: Жизнерадостный потребитель экскрементов, санитар леса и друг природы. Позже статичный человек, член общества, профессор Кембриджского университета.

Кент: Хулиганствующий подросток. Мент, лягавая падла.

Йорик: Уродливый недоносок, начитавшийся Заратустры. В начале пьесы – шут. Позже статичный человек, вождь английского народа.

Привидение: Чучело в белом покрывале. Подмышкой держит книгу « Тимур и его команда».

Действие происходит в Англии, в эпоху хмурого средневековья.

Действие первое:

Сцена изображает собою пляж, загаженный битыми бутылками, гандонами и собачьим говном. Посреди этого натюрморта, сидит король Литр. Его не трудно себе представить, если вспомнить всё выше упомянутое. У ног короля, лежит мешок с бутылками. Он по очереди достаёт их оттуда и самодельным прутиком, с мастерством нищего, изящно выколупывает из бутылок пробки, продавленные внутрь волосатыми пальцами не имеющих штопора хандубеев.
Король Литр:
-- Итак: серебряные замолчали уж все струны… И из пизды, торчат все грифы балалаек… а в сраке, пламенеют розы и жарптицы…
Раздал я на хуй всё. Всё, что с годами удалось напиздить и спрятать под моим сараем. Нередко запирался я в сортире и корчился в печали и безверье, ногтями на стене царапал цифры. Считал и плакал. Пердел я беззащитно, предавшись сумасшествию, скрипел зубами и дикие миазмы на вольных белых крыльях, вползали в сердце, как гадюки и злобно в душу срали.
Людская зависть и усмешки, сплетни за спиною, что хуй уже не то, чтоб засадить, а просто вынять из штанов теперь я не могу. Отныне старец я и патриарх, развивший род свой в сильную страну. Герой национальный. Но, как известно, герои не ебутся и не срут, не говоря уже о том, что ни один из них и в детстве не дрочил!
О-о… как мне это всё настоеблО до пиздецов. Ебал я все эти гимны и контаты. Всю эту хрень банкетов и приёмов, когда вместо того, чтобы кого-то вжарить, ты должен долго так пиздеть и слушать трёп ответный. Я всё раздал. Ханыгам, нищим, пидорасам, ёбнутым шакалам… пускай они внесут теперь посильный вклад в общественное дело. Пускай ебошат, а я ебу так напрягаться! – Под конец своего монолога, Король Литр громко пердит.
Входит Корделия, болезненный цветочек с бешенной пиздой.
Король Литр:
-- Как поживаешь, смердящий мой цветочек?
Корделия:
-- Гляди, папусик, я нашла гандон. Кажись он целый и выпущен в Гонконге. С его сребристых лепестков, росистые стекают слёзы словно жемчуг.
Король Литр:
-- Не жемчуг это, а вонючая кончина! Концентрация тех выблядков паскудных , что ползают по аглицкой земле, как мандавошки.
Корнелия:
-- Папуля, милый, умён ты и приятен. Ебись конём все хахали противные, уроды с яйцами. Минет им подавай и только. Когда я с вами, то о них совсем я забываю!
Король Литр по хозяйски лапает её.
-- Мне тоже больше нравится тебя ебать, чем тех блядей заразных, что сёстрами тебе приходятся. Они не молоды и глупы , страшны еблом , да и к тому же – лесбиянки!
Входят Рыгана и Гонорилья – грязные и закомплексованные лесбиянки.

Гонорилья:
-- Блядь… что он в ней нашёл?! Я в сто раз лучше!

Король Литр:
-- Тебя зачал, я в пьяном состояньи. За окнами стонали упыри и бился ветер в рамы. Маманя плакала и филин хохотал… поэтому, замажь ебло.

Рыгана:
-- Ну,а меня?

Король литр:
-- Так же и тебя. В конюшне, раком. Средь конских храпов. Как тысячи там-тамов гул копыт , мошкА на пламя и где-то грустно каркала ворона…

Корделия:
-- Ну а меня?

Король Литр ( с хитрой мордой )
-- Хе – хе… Тебя, мы с друганОм стругали вместе. Его я драл попозже. О молодость, пацанская пора… Так в круг садитесь же мои девчёнки , откУпорим бутылочку винца. А завтра на рассвете, занЯть я должен очередь в приёме стеклотары. Иначе вместо пшённой каши, сосать мы будем хуй. Я зуб даю.

Король Литр и его очаровательные дочки, сдвигают поближе брошенные пляжные лежаки и энергично сортируют стеклотару. Со всех сторон их начинает медленно драпировать английский туман.

Действие второе:

Кулуары английского парламента.
Вхолит Эдгар, циничный пользователь собак и коз, а ныне член палаты лордов.

Эдгар:
-- Ещё звенит в ушах от ахинеи, что три часа пришлось мне слушать. Как на базаре сэры распизделись. Сэр Арчибальд, сорвал парик с милорда Ричарда, а после съездил по ебалу псалтырём. Сэр Норфолк, отпиздил сэра Джона. Хуйня такая – зовётся демократией.
Отныне вместе мы решаем все вопросы, лишь потому, что старый поц, безумец Литр, решил что демократия поярче диктатуры. А сам оставил власть и состояние раздал ханыгам разным. Их сделал сэрами и ношу из законов без морали, взвалил на плечи новых лордов.
Теперь сидит он в подранных кальсонах , бутылки собирает и гандоны, шмурдяк глотает и денатурат вонючий. И что в стране шевелится – ебёт!
И я так жил когда-то, ебал и сусликов и коз… Ну а блядям забавы ради – в сраку ёршиков вставлял. Я жил под небом, словно соловей и политуру жрал и самогон… теперь возвысился. Вчерашнее жульё, ханыги, уркаганы, пидорасы – сидят в палате сэров и балдеют: - Свобода блядь,свобода блядь, свобода!

Входит Эдмунд. Жизнерадостный пожиратель экскрементов, а ныне профессор Кембриджского университета.

Эдгар:
-- Да здравствует певец свободы и образованья! На ниве благородной, как успехи?

Эдмунд:
-- На ниве, удобренной хорошим экскрементом, растёт цветочек голубой – любимая забава гомосеков и скотоложество застенчиво цветёт.

Эдгар: -- Мне интересно знать приёмы извращенцев. Их прогрессивное студенчество использует, чтоб возродилось половое кватроченде.

Эдмунд:
-- Так интересно опыты проводят те студенты! И как врага народа, ебут кнуряку целым факультетом философским. Ещё нам Гегель говорил, что рыщет дух в златых чертогах мудрости бессмертной, а между прочим ловкий хуй в свинячей жопе – снуёт своей вонючею дорогой. И неизвестно чья дорога к истине ведёт.

Эдгар ( набожно ):
-- Великий Сакьямуни, долбоёбовидный, благородный каменный гигант про Дао нам пиздел священные слова. Учителя-китайца, помню я . Учить он задал нам Куана, спросил: - Где правда?
Он палкою учеников хуярил по залупам, чтобы быстрей соображали. И хохотал над ними так, что аж слюна летела.
Тогда, один из нас сказал: - В народе!
Учитель приказал ему ложиться и широко разинуть пасть. И приняв позу ритуальную, сенсей янтарною мочою промыл бедняге рот. А часть священных брызг, вдруг окропила струны сямисэна. Из шкур замученных котов, мы мастерили контробасы те. А струны – с ихних же кишок.
Учитель повторил вопрос.
-- В сердце! – кто-то сдуру пиздонул.
Тогда быстрей, чем кролик вздрочит, наш седенький сенсей приёмами кунг-фу , достал у поца сердце из груди и показав нам, что там правды нет, заржал, как это могут только дети и выбросил добычу в форточку.

Эдмунд:
-- Кунг-фу… А что это такое?

Эдгар:
-- Борьба садистов. И в третий раз учитель вопрошает: - Где правда, ёбанные имбицилы , дауны, олигофрены и микроцифалы?! Ебать вас в сраку всех калёным хуем…
Тут меня словно сверху осенило: - В сраке! – завопил отчаянно.
Дедуля ласково так усмехнулся: - Не можете шакалы без подсказки.
И не успел я оглянуться, как хуй его, уж танцевал старинную мазурку в моей многострадальной жопе…

Эдмунд:

-- Когда случилось это?

Эдгар:

-- Когда я у китайцев был в плену. Туманный Альбион не так давно с Китаем воевал азартно. Едва в плену лишь только оказавшись, я дзен штудировать отчаянно решил.
Сакьямуни, окаменевший ты мудак, советом родине туманной помоги!

Оба общественных деятеля набожно складывают руки на груди. В эту же секунду, на сцену с идиотским воем и смехом вбегает Йорик. Он абсолютно голый. Его уродливое тело, проэцирует страшную тень на стену. В одной руке у него Заратустра, второй рукой Йорик азартно дрочит. Всем страшно.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ:

Пункт приёма стеклотары. Возле пункта, стоят ханыги с клумаками и пиздят. Входят король Литр и Кент, согнувшись под мешками с тарой.

Король Литр:
-- Кентяра, старый друг, не вылезла случайно у тебя из сраки грыжа от тяжести такой?

Кент:
-- Нет, дедушка препезженный. Со мною всё в порядке.

Король Литр:
-- Смотри сынок: - сто алкоголиков стоят единым фронтом. В глазах преобладает красный цвет и молнии подобные разряды. Руки синие танцуют, как китайские шалавы в бардаках Шанхая.

Кент:
-- Все уважаемые люди. И ветеранов много седовласых и их подружек скромных и не гордых. Они сию секунду остроумно, исполнят все желанья ваши.

Король Литр:
-- Да ну их… пускай в пизду идут. Мне не хватало лишь под старость леченьем заниматься мандавошек. У меня дочки есть для тех эксцессов. И во дворе, козёл – товарищ бородатый. Мы вместе с ним, гуляем по аллеям французких парков, любуемся луной и подпеваем соловьям и только уж потом ебёмся.

На площадь сверху плавными кругами планирует привидение. В руках у привидения авоська с бутылками из под « Лиманского красного». Подмышкой книга «Тимур и его команда». На нём традиционная одежда привидений: белая простынь в крови. Он зловеще хохочет:
-- Ха – ха – ха! Уж скоро время то наступит, когда народ тупым сосновым колом ебать вас будет в жопы буржуазные!

Кент ( с юношеским восторгом и несколько наивно ):
-- Так это вот и есть свобода долгожданная? С отбитыми руками мраморная блядь, летающая гордость наша.

Король Литр:
-- Нет, юный друг. Банальная то падла, напялившая простынь грязную поверх дыбильной сучности своей. На простыне той целку, кто-то ёб, а может и зарезали кого-то. А после, смастерили дельтаплан народные умельцы.

Привидение продолжает кружить над площадью:
-- Дрожите суки от пророчеств страшных! Пиздец вам всем, хоть жрите ананасы, хоть рябчиков хуярьте. - Привидение прицельно швыряет бутылками в алконавтов и пиздит их книгой ,, Тимур и его команда,, по головам.
Входит Йорик с бутылкам и Заратустрой подмышкой. Он демонстративно пренебрегает стоянием в очереди.

Йорик:
-- Пустите! Я контуженный на хуй! Пока вы суки в тылу баб портили – я в танке горел. Я лётчик!

Привидение:
-- Пиздец, ха-ха-ха-ха! Фоер! Фоер!
Привидение ведёт сверху прицельное бомбометание. При этом оно так страшно завывает, что многим кажется реальным ,, Юнкерсом,,.

Йорик:
-- Ага! ,, Люфт-Ваффе,, блядь!
Он швыряет бутылку из под шампанского в привидение и подбивает его. Подбитый псевдо ,, Юнкерс,, загорается и пуская за собой чёрный, толстый, как хуй у Отелло шлейф дыма – взрывается. Запуганные таким ахтунгом ханыги падают на землю. Лишь один Йорик остаётся на ногах. Его лицо геройски вымазано сажей. Руки непокобелимо сжимают Заратустру и авоську с бутылками. Над местом побоища, гремит ,, Ура-а-а,, !
Йорика хватают сотнями грязных рук и подбрасывают вверх. В наступившем апофиозе, его несут бережно, словно признанного лидера и национального героя. Важно сидя на плечах у благодарного народа, он победоносно дрочит. Звучат фанфары, гимны и контаты. Йорика уносят, а на сцене остаются только Литр, Кент и растоптанная стеклотара.

Король Литр ( грустно ):
-- Все перевороты, мой юный друг, имеют идентичные начала и концы. Сначала разбивают стеклотару, а уж потом пиздец крадётся с хищною улыбкой.

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЁРТОЕ:

Тронный зал:

Посреди торчит трон, до боли похожий на киевский торт. На стенах вкривь и вкось висят портреты общественных деятелей. В том числе там можно наблюдать Ломоносова, Менделеева, Мичурина, Суворова и Макаренко.
Два важных сэра, делают в тронном зале влажную уборку. Один вдохновенно метёт, второй брызгает с бутылочки, чтоб не было пыли.

Первый сэр:
-- Вы новость слышали, милорд?
Второй:
-- А как же! Сегодня коронация. Нетленную фуражку завоевателя Вильгельма, причисленного к сонмищу святых, примерят на какого-то урода, который якобы престолу верен был и спас монархию из плена демократов.

Слышны фанфары. Входят сэры. Следом за ними верхом на менте, въезжает Йорик. На нём парадный белый китель, синие галифе и хромовые сапоги. Они по дембельски приспущены вниз гармошкой. Ширинка на галифе расстёгнута, чтобы удобней было дрочить. Йорик шустро спрыгивает с мента, прямо на мягкие тронные подушки.

Йорик:
-- Вижу на голове фуражку. Что не ясно, блядь?

Сэры (хором ):
-- Уже несём, несём! Святися государь твоё чело елейное. Сейчас помажем мы тебя денатуратом на царство!

Сэры обильно мажут денатуратом Йорика и возлагают на него фуражку Вильгельма завоевателя. Звучит английский гимн и все встают по стойке смирно.
Йорик:
-- Кх-м… сэры , вашу мать. Болтаетесь в строю, как клизмы в жопе. Вы службы ни хуя не знаете, салаги! Порядка нет у блядских интеллектуалов. Им лишь бы попиздеть, да устриц жрать читая Демиургов. Собак и коз ебать и на луну втыкать ожесточённо. Погрязнуть в Дзене, стишки писать о том как плохо жить на белом свете. О том, как выебал когда-то он кого-то, ну а сейчас расплакался о прошлом сожалея.
Смотрит на развешанные по стенам портреты: - А, что это за пидорасы? Отвечайте!

Эдмунд:
-- Милорд, ведь это гуманисты.

Йорик:
-- Всех к хуям. Повесьте лучше ту картину охрененную, где трое бородатых гуманистов на конях. Красивые до беспредела лорда, что смотрят за порхатыми жидами! -
Йорик пиздячит по портретам шваброй, которую отобрал у лорда-уборщика. – Вот так по наглым мордам нужно пиздить, которые весь наш Туманный Альбион успели обосрать по самые блядь яйца. – Вдруг замечает портрет короля Литра: - Что за гандон!?

Первый сэр?
-- Да это Литр IV, что основал парламент двухпалатный, дал конституцию английскому народу и на спор выебал под
Тауэром пса. Такого страшного, что даже каскадёры в штаны понасирали с перепугу. Обычай наш национальный, чтоб на пари творить любую блядь хуйню, он в свою пользу мудро обернул и с помощью него объединённое всё наше королевство выиграл, собака!

Йорик:
-- С сегодняшнего дня, я всем приказываю с помощью декрета – запретить всё половое блядство. Всем козоёбам, пидорасам, лесбиянкам, а так же фетишистам и некрофилам и с ними всем, кто любит блядовать – засунуть в жопу лом из нержавейки! Этот мой декрет – кирпич прямоугольный во внутренней политике страны! Дрочите по три раза в день и тем исполните гражданский долг свой перед Альбионом. Коль мастурбировать застенчиво мы будем, то этим действием - очистим наш народ ебучий от скверны блядства смрадного. Ура!!!
Все сэры кричат ура и синхронно, по военному дрочат. В наступившем апофеозе массовой мастурбации, слышны одинокие всхлипывания баяна.
В тронный зал входят король Литр и Кент. С мешками , бутылками шмурдяка и баяном. Кент трогательно играет
,,Подмосковные вечера,,.

Король Литр:
-- Играй мой друг священные мотивы предков, которые в борьбе с суровою природой, выкраивали миг для ораторий и плакали в своих вонючих норах от эстетических экстазов. Динозавры, злые павианы, крокодилы после тех баллад, страдали словно гимназистки и вместо мяса, хризантемы грызли слезами обливаясь.

Йорик:
-- Чего ты тут забыл развратный старец? Ты нам мешаешь тут творить священнодействия. Дрочи немедленно. Иначе мы с тебя сдерём пять шкур, да вместе с мехом. И будем мясо свежее, макать в безжалостную известь.

Король Литр:
-- Когда-то в сраку пьяный я, случайно выебал седую хуну, бесплатную разносчицу сифона. Потом лечился в Баден-Бадене, на водах минеральных.
Её сынка, определил к дыбилам в школу. К дегенератам на казённые харчи. А после в цирк его пристроил, чтобы на шута учился… И вот уродливый сперматозоид мой, разросшийся в горбатого урода, всё ж сделал нехуёвую карьру. Дети, дети… Лесные вы цветы благоуханные, что счастье нам дают. Я их ебать всегда любил . Ведь радость бескорыстных отношений – моё творческое кредо.
Любимый сын, иди ко мне талантливый урод. Я темпераментно тебя отпедарашу, чтоб рос здоровым ты.

Литр бежит к Йорику, с явным намерением его выебать. Напуганный подобной перспективой Йорик, швыряет в короля тронными подушками. Эту весёлую буффонаду, прерывает грозный окрик Гонорильи:
-- Я так и знала, что развлекается тут наш папашка, а мы должны , как три голубки сизокрылые , ждать дома кашу. Наш ёбнутый родитель, долго ль ждать ещё нам предстоит, пока изволите вы сдать посуду?

Король Литр:
-- Детишки ненаглядные мои, вы подождите- ка совсем недолго, пока я с грустью выебу братишку вашего, припоминая романтическую юность.
Говоря это, Литр сдирает с Йорика галифе. Йорик истошно верещит:
-- Спасите сэры добрые! Проклятый Литр, хочет сделать из мужчины пидораса!
Мент набрасывается на Литра сзади и приёмом САМБО, ловко выкручивает тому руки за спину. Арестванного Литра смелые сэры пиздят шваброй.

Йорик:
-- Ага-а, поймался сладострастный павиан? Мы лютую тебе назначим кару за все твои паскудства. А блядовитых дочерей твоих – ломтями настругаем и будем скармливать тебе, пока не ебанёшься, части блядских тел

Гонорилья (испуганно):
-- Меж нами общего и нет-то ничего. Этого маньяка, я вижу в первый раз.

Рыгана:
-- Его я тоже не видала, мой король. А вот Корделия, частенько с ним еблася.

Корделия:
-- Еблася, ну и что ж? Ебётся гнида, ебётся вошь и бабка Степанида. Я ошибалася в своём мировозреньи. Распущенность буржуазии повлияла на меня. Однако ныне, после прозрения чудесного, старательно дрочить я буду, Англии на пользу. Кокетливо я на пизду пять капель валерьяночки налью. А после позову кота, чтоб он слизал полезное лекарство.

Рыгана и Гонорилья:
-- И мы, и мы!

Йорик:
-- Женщинам хвала.
Все сэры кричат ура, рвут волосы и на радостях плачут. Ни кем не замеченное, в тронный зал крадётся привидение. Книгу ,, Тимур и его команда,, ,оно держит в зубах, а руками тянет за рога старого, вонючего козла. Тихонечко подкрадывается к королю и изо всей силы, пиздит его книгой по голове.
От подобной подлости, все охуевают.

Привидение:
-- Ха-ха-ха! Вы думали, что мёртвый я трясу мудями там, в аду потустороннем ? А вы закусываете водку баклажаном…
Придурки вы! Я буду вечно жить, ведь не бывает так, чтоб привиденье кто-то запиздячил! Я знаю – это вам пиздец наступит скоро. Я вашего козла, хуярил по дороге. Я мордовал его и в рот и в нос. Для вас, я казнь жестокую придумал. На нём, я лишь тренировался.
Сие не слишком уместное хвастовство, неожиданно прерывает козёл. Дико мекнув, он пиздит привидение рогами в сраку. Оно тут же падает, как подкошенное.

Король Литр:
-- Тоже мне герой, товарищ бородатый… Я предлагаю определить его на должность лорда-канцлера.

Йорик:
-- Заткнитесь пиздоболы! Ведь это провокация, не больше! Козёл, я точно знаю, - шпион немецкий. Он показал дорогу супостату до штаба нашего. Ему теперь пиздец!

Корделия:
-- Я предлагаю их запаковать в гандоны, мой король. Есть у меня один, из Сингапура. А может из Гонконга, хуй их знает. Такой он эластичный… В него даже бугай залезет.
Мы сверху их завяжем, а сами будем любоваться их мученьем страшным , через прозрачную и светлую резину.

Корделия вынимает откуда-то гандон и надувает его до страшных размеров. Начинает тихо наигрывать баян. Под его волшебные звуки, Литра с козлом тщательно завязывают в гандон. Некоторое время, гандон сам скачет по сцене и мекает. Потом замирает. Тихо звучат ,, Подмосковные вечера,,.

Йорик:
-- Накрылася пиздою та эпоха, что нас назад тянула.

Рыгана:
-- Я под присягой обещаю, что жизнь свою отдам на пользу человечеству. Я буду грамоте учить детей, а не паскудству.

Гонорилья:
-- Я в авиацию пойду и буду на дельтоплане быстром шпионов сверху вычислять.

Входят два жлоба, они тяжко несут картину ,, Три богатыря,, . Картина страшная и огромная. Неожиданно картина вырывается у них из рук и, как волна цунами всех припиздячивает.

Привидение:
-- Пиздец всем, ха-ха-ха!

Прожектор освещает то место, откуда доносится голос привидения. Это трон. На нём сидит привидение в рубашке цвета хаки и фуражке Вильгельма завоевателя. В одной руке у него ,, Тимур и его команда,, в другой Заратустра. У ног привидения, агонизирует гандон с Литром и козлом.
По обеим сторонам трона, стоят жлобы, что принесли картину. Истерически хохоча, привидение швыряет в зрителей тронными подушками. Под его леденящий кровь в жилах хохот, занавес медленно закрывается.