Крещение.2ч.

...Ну вот и огромная дверь в ,,предбанник,, - промежуточный коридор между мертвецкой и главным корпусом. Фу ты, бля! И чё он мандражировал! Дело выеденного яйца не стоило! К смраду привык, страх отпустил. Еще три, ну - пять минут, и с делом будет покончено.

Ну Дыня, ну фрукт! Он, ведь, каждый свой визит в морг расписывал как подвиг. Герой, мать его! А чё не погеройствовать белым днём среди кодлы врачей и санитаров! Мама - великая начальница. У кого из персонала повернется язык возникнуть! Зато лестных слов одобрения в свой адрес от её подхалимов Ленька слышит не мало. Вот и возомнил себя героем времени. Откуда в таких условиях трусости взяться? На подвиги похоже ещё меньше. Иное дело он, Сашка. Тут впервые, каких-то 20 минут, глубокой ночью, один, а ему уже сам черт не брат!

Массивная дверь открылась на удивление легко и без малейшего скрипа. Тело сразу же прохватило волной сильного холода, стал слабее смрад. Ленька и про это говорил. В мертвецкой-накопителе низкую температуру в жаркую пору поддерживают за счет карманов с крошенным льдом. Вот и аргумент поскорее закончить задание, если нет желания простыть. Восемь ступенек вниз. Еще одна массивная дверь. Вот теперь надо собрать волю в кулак. До этой двери морг мало чем отличался от обыкновенного подвала их дома. Зато за ней ,,отдыхают,, самые настоящие покойники. И никто ради Коршуна не укомплектовывал мертвецкую исключительно выставочными жмурами, симпотными со всех сторон.

Дыня дураком не был и близко. С его подачи никогда не проводили крещение в канун и после праздников, в дни свадеб. Т.е. тогда, когда морг буквально ломился от покойников, и их количество неуклонно росло. Но Ленька особо подчеркивал, что мертвецкая вообще никогда не пустовала. В чем суть крещения, собственно, и крылась. Не зассышь жмуров ночью, не потеряешь самообладания, значит, годишься для настоящих дел и вылазок в разведку. Поэтому Дыня никогда не сообщал, сколько трупов находится в мертвецкой. Это потом новоиспеченного братка хвалили примерно так: ну ты молодец! десяти жмуров ночью не испугался! Но не было никакой гарантии, что Сашку завтра не будут хвалить за то, что он не зассал в ночи двадцати жмуров или гораздо больше, десять из которых годились на главные роли в фильмы-страшилки. Да куда деваться! Бетонный пол через подошвы кед уже так охладил пятки, что начало ощутимо ломить пальцы ног. Почему-то принялись мерзнуть мочки ушей, кончик носа; неметь мудак с яйцами, запястья рук.

Сашка потянул холоднющую ручку двери на себя и ногой толкнул последнюю вперёд. И снова поразился, сколь легко и бесшумно открылась массивная дверь. Его по новой обдало волной стылого воздуха. Но холод только усилил решимость побыстрей закончить задание. Он зашторил пальцами фонарик и направил луч вначале в пол, потом вдаль. Вот они, родимые! Не густо, но и не пусто. Лежаки в три ряда тонули в темноте. Не пустые! Мозг опять царапнула назойливая мысль, что жмуры могли лишь изображать из себя покойников. А стоит лишь войти и приблизиться, как накинутся всем скопом, забыв про покой! Долбаку надо было крестик на шею нацепить - хоть какая-то защита от нечисти. Но Дыня категорически запретил брать с собой что-либо лишнее - не дай Бог это будет выранить при том же бегстве в случае кипиша.

Сашка, выключив фонарь, замер у дверного проема, вслушиваясь в относительную тишину. Приглушенный стеклами кошачий концерт, слабые шумы автомоторов, посвист порывов ветра, капель тающего льда из карманов... Да ну нахуй! Какой мертвец неподвижно выдержит хотя бы 5 минут засады, контача всем телом с холодным бетонным лежаком в такой холодрыге! Он простоял столбом от силы минуты две, а задубел уже как цуцик! Пора приступать к тому, ради чего он сюда приперся. В конце концов, жмурам ещё понадобится какое-то время, чтобы подняться, организовать погоню, атаку. А он уже на ногах! И способности быстро бегать пока что не потерял! Так что его как терпилу ЭТИ, на лежаках, вряд ли вот так запросто возьмут!

Коршун с порога, сквозь пальцы, осветил ближайшие два лежака. Так, зеленокожий мужиченка со скрюченными грабками. Второго словно усердно жарили на костре - обугленный будто головешка. А вон и искомое - номерки на пальцах ног. Дыня предупреждал, что на руки их тоже вешают, но с рук не трогать! - на тех указывают очередность вскрытия, срочность, и на какие органы делать акцент при экспертизе.

А эта парочка - мужичек и копченый - была безопасна со всех сторон. Мужиченка вряд ли имел силу Геракла, а обугленному было нечем хватать - пальцы обеих рук спеклись в невообразимый ком на груди. Вон и шкаф, где лежат номерки. -Ну, вперед, стажер!- приказал себе Коршун. Закрыв за собой дверь, он метнулся к шкафу.

Как мы все же любим засирать свои мозги мнимыми трудностями и опасностями! Подмена номерка нужного цвета на копченом не отняла и минуты. Оставалось всего ничего - открыть одну из фрамуг и покинуть теперь уже совсем даже не страшный ночной морг.

Но мы же русские! Нам без трудностей и опасностей жить не в жилу. Нет их? Так подайте хоть мало-мальское приключение на жопу! Вполне возможно, что Коршуна на повиги потянула влитая в себя водка, которая наконец-то принялась оказывать на мозги свое пагубное влияние. Но - суета с подменой номерка малость согрела, а мозг вдруг вместо тревоги услужливо подкинул мысль про симпотных мертвых баб, что могли тут оказаться.

Танц-площадка имела много живых симпотных баб, и всего лишь один существенный недостаток - рассаживаясь по нужде, бабьё, насколь это было возможно, шхерилось от света, соблюдало дистанцию, специально не позировало. И хрен попросишь это сделать! Зато Дыня вчера несколько раз подъебнул, чтоб Санька в накопителе особо на баб внимание не распылял. А то приглянется какая-нибудь красотка, втрескается, вздрочнуть потянет. Внимание ослабнет. Вот, под шумок охрана или мусора подкрадутся да и зацапают. Тогда всё! Пиши: незачет и амба! Все труды на смарку! Минус здоровье и нервы. Вполне возможно - свобода.

Ну зачем же такие крайности - дрочить здесь, в этом холодильнике. Ещё не пропита хорошая память; имеется дом, своя комната, кровать! У мамани - сигареты и водка. Тут за основное - не проебать доказательство своей храбрости - номерок. Что до экскурсии по накопителю - а почему не воспользоваться такой возможностью! Когда самого по истечению лет доставят сюда, будет уже не до экскурсий.

Сашка закрыл на складишке маленькое лезвие и шило. Спрятал номерок поглубже в кармашек футболки. Попрыгал, растер кисти и лицо. После чего неспешно двинул в проход между фрамугами и лежаками, подсвечивая суть фонарем. Так, старик, мужик баскетбольного роста. Ещё мужик. Вон баба, но в возрасте, и страшна дальше некуда. Подросток, мужик, бабка. Ещё бабка. Чувак. А вон и искомое! Симпотная молодая бигса. Всё точь так, как говорил Дыня - на ней лишь пестрый халат. Не зеленоватый бы отлив кожи(в свете синего фонаря, а так - желтый) и нехищный оскал рта, её легко можно было принять бы за спящую. Сашка едва не кенгуриными прыжками бросился к желанной добыче, тем более, что та лежала на спине.

Чем же хороши НОРМАЛЬНЫМ(в плане секс-ориентации) мужикам даже мертвые красавицы? А при виде симпотных бабских лиц у нормальных мужиков напрочь отключается логика и рациональное мышление, зато охуенно разыгрывается воображение. Он живо делает красивой и умной всю бабу. И не важно, в каком она состоянии пребывает. Здорова ли, смертельно больна, окочурилась. Рефлексы и инстинкты гонят мужика с такой подъебнуться, не взирая на состояние. А проще говоря - размножиться, заполучить от неё потомство. То, что потомства может не быть (какие дети могут быть от усердно отъебанной мертвой!), это для ебаря уже несущественный нюанс - он в такой момент мало чем отличается от последнего ебанатика, мозги-то не варят. Для подтверждения моих слов возьмите даже не маньяков, которым до пизды, когда последний раз подмывалась их жертва и чем болеет.

Подруги подсадили меня на Дом-2. Сравните отношение пар на стадии снюхивания и по истечении некоторого времени. Куда девается животная страсть, что была изначально? Но она-таки была! Я к тому, что умри та же Габозиха или Либеж на начальной стадии отношений, мы бы на примере их хахалей(тогда они еще мужьями не значились) увидели б образчики мировой скорби, охуенной тоски и посмертной любви к вышеупомянутым клюхам. Но это отдельная тема, и развивать её тут нет резона. Подитожу так: воображаемая мужиками бабская красота - великая сила! И порой не его вина, что та или иная красавица к моменту встречи уже являет из себя труп. Отступление сделано для баб, которые даже из-за собственных вечно замызганых трусов, что нечаянно попали нам на глаза или в руки, любят награждать нас ,,ласковыми,, эпитетами уровня ,,ивращенец!,,. Себя почему-то при этом с чуханками или чушками не сравнивают!

Красавица сильно смахивала на паночку из фильма ,,Вий,,. Но Сашке на ум приходило почему-то не то, что та оживала ночью, будучи мертвой; грозила кердыком, корешилась с вурдалаками и Вием, и в конце концов ,,мочила,, несчастного Хому. На ум приходили советы озабоченных зрителей, что во всю глотку советовали Хоме выебать паночку и в гробу, и вне его - смотришь, и пришли бы к общему знаменателю. Сашка и халат-то на а'ля ,,паночке,, распахивал ножом не из-за опасения быть атакованным. Просто не знал, отчего та ,,нарезала дуба,,. А если от рака, чумы или холеры! Эти болезни светилы медицины всего мира лечить толком еще не научились, так что лучше перестраховаться!

До сих пор он десятки раз наблюдал из-под танц-площадки, как девки приспускали на себе трусы чуть ли не до колен, и наконец-то ему представилась возможность сделать это самому. Было отчего замандражировать. Коршун даже про холод на время забыл. Не выпуская ножа, он запустил пальцы под резинку темно-бордовых трусов красотки и, вскрикнув, отскочил, больно ударившись о край соседнего лежака. То, что он ошибочно принял за трусы, было всего лишь бинтом, обильно пропитанным кровью ,,паночки,,. Идиот! У девки же весь подол халата изнутри кровянкой извазюкан. Как можно было этого не заметить! Впрочем, зря он себя бичует. Во всем был виноват синий свет фонаря, что сильно искажал цвета. Коршун с опаской запахнул на ,,паночке,, халат и отошел подальше. От возбуждения не осталось и следа. Зато разыгралась тревога за собственную жизнь.

Сашка осветил свои пальцы. Блядь, так и есть! Те были основательно перемазаны кровью бигсы.

Дыня едко высмеивал приверженцев трупного яда, называя треп про него сказочками ебанутых. Так это Дыня! Хватани он его дозу, будь это даже не сказки, мамкины жополизы умереть не дадут стопудово. Сказки сказками, но с чего бы врачам-потрошителям руки перчатками защищать? Зато на Сашке никаких перчаток, но все кисти рук в комариных укусах, порезах. Сбитые до открытых ран костяшки.

Опасение за свою жизнь от крупного яда резко включило инстинкт самосохранения, отключив истинкт размножения. Дыня как-то базарил, что в накопителе, поблизости от дверей грузового лифта, есть вместительная ванна, умывальник с горячей и холодной водой. Длинный резиновый шланг с краном на конце. Куча моющих средств. Т.е. воды и мыла - отмыть руки от крови - было хоть залейся. Но воспаленное воображение Коршуна почему-то выделило капель из карманов с битым льдом, на шум которой он незамедлительно и отправился.

И вдруг - опаньки! Как оно зачастую и случается. Ты этого не ждёшь, а оно само идёт тебе в руки. На последнем от дверей угловом лежаке... к ней даже было не применить слова ,,мертвая,, - возлегала столь эффектная блондинка, что из головы Сашки мгновенно улетучилась тревога за свою жизнь. Он с нетерпением сел у кармана, подставив пальцы под ледяную капель. Кое-как затерев их о тряпку, что висела на пирамиде из обрешетников, Сашка споро вернулся к блондинке. В отличии от ,,паночки,, кожа этой в свете фонаря отливала слабой синевой. В переводе на общедоступный - была мраморно-белой. Недостаток - она лежала на боку, лицом к стенке, и на ней была плотно облегающая юбка, которую вот так запросто не задерешь. Впрочем, чё он парится! Между рук красотки вдоль юбки проглядывали звенья довольно-таки длинной ,,молнии,,. Расстегнуть частично замок и всех делов! Но фортуна вдруг резко повернулась к Сашке задом.

При попытке развернуть блондинку на спину, Коршун с удивлением обнаружил, что красотка обладает буквально каменной твердостью, а весит верняк не меньше тонны. По причине твердости тела не удалось развести и руки чувы, обеспечив доступ к замку. Холод давно лишил руки Сашки чувствительности,, и он долго не мог нащупать собачку замка. Не меньше возни было потрачено на то, чтобы ее ухватить и расстегнуть ,,молнию,, сантиметров на тридцать.

Коршуна давно перестали удивлять фантазии дизайнеров бабских трусов. Вот и на этой ладно сидящие труфеля были окрашены в два цвета. Верх в бледно-синий, низ в бледно-зеленый. Получалось: бело-желтые. Дизайнер, а может, и швея, видать, на момент сотворения сего шедевра были либо бухими, либо обдолбанными - вон какая неровная граница пролегает между белым и желтым цветом; на трезвую голову так криво не пошьешь! Но самое главное заключалось в том, что те были относительно чисты, без крови. При внимательном обзоре из под колец кое-где даже выбивался редкий лобковый волос. Вон и характерный провал в районе черты, что делит таз пополам.

Но полоса невезения редко кончается сразу. Мозг вдруг услужливо подкинул подленькую мыслишку, что повода для восторгов от созерцания трусов блондинки нет совсем. Пошиты они вполне даже качественно и грамотно. А в желтое окрашены... ссаками красотки. Мертвые, что мужики, что бабы, подтекают довольно-таки часто - мудрый Дыня про это говаривал не раз.

Грустные размышления Сашки на тему ,,что делать и как жить дальше?,, были прерваны самым неожиданным образом: по ближайшей от дверей фрамуге скользанул довольно-таки яркий луч фонаря. Ещё раз. Ещё...
2ч.