Рванув на себя ручку ручного тормоза, Старков потушил фары и расслабленно закурил, глядя на бескрайнее море огней. Сюда он привозил только особо зацепивших его душу женщин.
-- Хочешь, расскажу тебе немного сокращённую историю пещер?
-- При таких декорациях - отчего бы и не послушать.
Приняв вид, подобающий для рассказчика мистических историй, Генка начал своё повествование:
-- Когда из политических соображений князь Владимир решился принять на Руси христианство…
-- Почему из политических соображений?
-- Потому, что он автоматически становился кесарем, а не князем. И с точки зрения церкви, будучи помазанником божьим, считался бы братом византийскому императору. Вряд ли церковь была бы в восторге от того, что Византия собирает войска на границах новоявленного христианина. То есть он просто хотел заполучить относительное спокойствие, не распыляясь до поры на многочисленные стычки с могущественным соседом.

При всех переменах на Руси всегда страдал народ. Княжеские дружинники стали преследовать язычников, чем вынудили последних, поклоняться своим богам тайно, прячась в непролазных лесных чащах. Прошло немного времени, и евангелие окончательно утвердилось на Руси, как мировой бестселлер, затмив собой Влесову книгу. Уже не получалось у верных последователей Ярилы, Перуна и Даждь-бога прятать свои капища в лесу. Время от времени их находили и сжигали княжеские вои (Вои — воины; собир. войско). Дабы лишний раз не искушать судьбу, язычники перенесли центр своей древней веры на некую гору, невдалеке от города. В выкопанных ими пещерах и обретались теперь могущественные в недавнем прошлом боги, находясь на подпольном положении. Однако, в скором времени, появились первые люди, считавшие, что проще отобрать добро у ближнего своего, нежели попусту горбатиться на боярских полях, да подворьях. Как правило, грабил этот доморощенный рэкет крестьян, возвращающихся по своим сёлам после городских базаров по Обуховскому тракту. Не мудрствуя лукаво, решили разбойники прятать добытые неправедно трофеи – именно в языческих пещерах, вырезав культовых оппонентов и предав капища огню. У богатства – свои боги. Говорят, что деньги – это зло. Только тогда, отчего же именно на них, мы приобретаем своё добро? Уже на тот момент, пещеры были разветвлены, глубоки и весьма запутаны, отчего, собственно, туда и не совались лишний раз люди не посвящённые.

Словом, когда в период правления Петра князь Меньшиков получил приказ построить крепость, призванную охранять город от претендующих на него поляков, он избрал именно эту гору для осуществления царского приказа. К тому времени сложной системой древних подземных галерей ведало воинство христово, рекрутированное Киево-Печерской лаврой. Они продолжали рыть новые катакомбы, соединяя ими храмы, монастыри и даже города.

-- Города?! – глаза девушки просто светились от любопытства.
-- Да. Известен такой ход, соединяющий Киев с Черниговом. На всём своём протяжении, а это без малого 80 км, он вымощен кирпичом, оснащен довольно действенной вентиляцией и имеет ширину, гарантирующую движение шеренги в шесть всадников. Недаром Батый, держа город в осаде, поражался неистощимости княжеских воинов. Они попросту тянулись в осаждённую столицу по спасительной галерее. Катакомбы под выбранной Меньшиковым горой уходили вниз чуть ли не на километр. Верхушку горы срезали, планируя место под постройку, после чего гора и стала называться Лысой. Галереи затопили, закачав в них воду из Днепра. По верх этого безобразия и была построена крепость, имевшая свойство рушиться в затопленную бездну при угрозе взятия твердыни неприятелем. Для строительства были согнаны двадцать тысяч крепостных крестьян, которых после окончания оного благополучно утопили в колодцах под крепостью. Говорят, что после подобного акта недоверия и стала Лысая гора пользоваться дурной славой у населения Киева.
-- Погоди-ка, это не на этой самой Лысой горе собираются ведьмы на шабаш? – схватила за руку рассказчика Алёна, делая большие глаза, - о самой горе, конечно же слышала. Но не знала, что она находится именно в Киеве.
-- В Европе имеется три подобных горы, где правит бал сатана. Под Парижем, в Мюнхене и Киеве.
-- Мы случайно не на этой горе стоим? – подозрительно осмотрелась по сторонам девушка.
-- Нет, - усмехнулся Генка, наблюдая за прелестным выражением лёгкого беспокойства на лице девушки, - как-нибудь в другой раз я обязательно отвезу тебя на это любопытнейшее место.
-- Ловлю на слове. И, что же дальше?

До революции на горе располагался кавалерийский полк. В тридцатых годах заводом "Арсенал" там были устроены пороховые погреба. Кстати, там до сих пор встречаются очень глубокие бетонные ямы. Во время оккупации города фашистами те откачали воду из катакомб, после чего – оборудовали глубоко в недрах горы танкоремонтный завод. Есть у меня знакомые, которые утверждают, что лично видели в пещерах отлично сохранившиеся танки, правда без башен и вооружения. А так же два склада амуниции и стрелкового оружия. Один немецкий, второй – наш, - не хотелось, Генке говорить, что с этих самых складов добытые, в его личном арсенале вот уже год верой и правдой служат два отличных ТТ-шника.

После войны, где- то в пятидесятых годах, была построена на горе радиолокационная станция (РЛС), которая неожиданно стала потреблять такое количество электроэнергии, что тут же заинтересовала ведомство, занимающееся различными аномалиями. Так как в то время не было, каких-либо точных электронно-измерительных приборов, то и исследования проводились навскидку. С одной стороны станции поставили наблюдателя с рацией и секундомером, и с другой стороны поставили наблюдателя. За три часа на их хронометрах, кстати произведённых солидными швейцарскими фирмами, наблюдалась разница в десять минут. Как ни пытались изменить условия исследований, результат оставался неизменным: три часа – десять минут разницы. В итоге, не придя ни к каким знаменателям, станцию законсервировали. Уже в конце семидесятых, когда с кибернетикой перестали бороться и придумали кучу электронных "линеек", станцию решили проверить ещё раз. Лишний раз убедившись в неизменности результатов прошлого опыта, поражённые учёные мужи, зафиксировали мощное поступление совершенно неизвестного доселе вида энергии, которую не удалось не квалифицировать, ни аккумулировать. Станцию – демонтировали. На этом, пожалуй, история о Лысой горе и заканчивается.

-- Погоди-ка, - шепнули её губы у самого уха, - это всё конечно безумно интересно, только почему так мало в твоём рассказе информации о самих пещерах?
-- Я же не говорил, что у же закончил, - сдавленным голосом отвечал Генка. Он еле сдерживался, чтобы не заключить в объятия прильнувшую к нему девушку.
-- Тогда продолжай, - требовательно затеребила она его палец, за который держалась на протяжении большей части истории.
-- Хорошо, - судорожно сглотнул Генка. С каждым новым словом, он чувствовал всё большее сближение и готов был поручиться, что видел в зелёных глазах благодарной слушательницы отражение их? ещё не родившихся детей.

Э-эх… мужики, как же немного нам нужно, чтобы потерять чувство осторожности. Хорошо быть одному. Но обязательно нужен кто-то, кому можно было бы рассказать, как тебе хорошо было одному…
-- В начале восьмидесятых, когда туризм был в особенном почёте, туристы, совершающие пешие маршруты по киевской области, остановились на ночлег в хуторе Вольном, что находится в десяти километрах от города. Нужно сказать, что сегодня, хутор Вольный, представляет собой несколько пятиэтажных зданий, огороженных жиденьким забором. Весь этот комплекс – санаторий МВД. Так, вот: обнаружив рядом с санаторием провал в одну из печерских галерей, они решают там заночевать. То ли лень палатку было ставить, а то ли романтики захотелось. Словом, как бы там ни было, но ночью их что-то так напугало, что вылетели они среди ночи из пещер на дорогу. Тогда ещё не было нового Обуховского шоссе, а была старая, разбитая брусчатка, вьющаяся между сёлами Лесники и Ходосовка. На их счастье попался навстречу "луноход" тамошнего участкового, который едва выслушав сбивчивые рассказы о чём-то совершенно невероятном, тут же решил действовать.
Фуражка на затылке, пистолет в руке. Однако, махновским наскоком утихомирить разгулявшуюся нечисть не получилось. Уже через несколько минут озадаченный участковый выскочил из пещеры, придерживая едва держащуюся на вздыбленных волосах фуражку. Очевидно было, что подобного кошмара он не наблюдал даже после экспроприации самогона по селу.

После того, как место осмотрела лаборатория ГБ, вход в пещеры был завален бетонными плитами и выставлена охрана, очень убедительно подкреплённая БТР-ом. Без излишнего жеманства церковь выдала справочку, что в конце 16-го века на хуторе Вольном, якобы, был обнаружен… выход из ада, в чём собственно нисколько не сомневались те, кому пришлось побывать в этих галереях. В том же 16-ом веке Печерская лавра начала строительство подземного монастыря в этом месте. Обитатели этого монастыря должны были противостоять силам ада, желающим прогуляться по божьему миру. Условия приёма послушников в сию обитель - были довольно жёсткими: испытуемый шёл по совершенно тёмной галерее, над которой тянулась ещё одна, о которой испытуемый, естественно, не подозревал. Обе галереи в определённом месте соединялись вертикальным колодцем, в котором, просунув руки, настоятель хватал за горло потенциального послушника и начинал душить. Понятно, что далеко не каждое сердце было в состоянии выдержать подобные шутки, но прошедшие это испытание должны были ещё дать обет - никогда больше не подниматься на поверхность, дабы не осквернять собой земли после непосредственного общения с нечистой силой.

Послушники подземного монастыря, были скорее воинами, нежели иноками. Вопреки обычному для монастырей ведению хозяйства они довольствовались тем, что привозили им на возах из лавры и спускали на верёвках в шахту. Культовые предметы, найденные в монастыре, очень походили на магические жезлы из фильмов в стиле фэнтэзи. Можно ли себе представить, чтобы жезл с черепом и крыльями имел отношение к христианской культуре славян? С началом первой Мировой лавра оказалась не в состоянии кормить борцов с дьяволом, посчитав Германию куда более серьёзным врагом для отечества. Послушники подземной обители разбежались, предоставив нечисти свободу передвижения, что кстати совсем не обеспокоило пришедших в скором времени Комисаров. Поскольку те в бога не верили, а следовательно не считались и с чёртом. Сегодня то, что осталось от монастыря, заперто за мощными железными воротами. Лишь только имеющие отношение к академии наук, могут попасть туда. Правда каждое очередное посещение ими подземелий рождает всё новые и новые невероятные истории, в которые далеко не каждый в состоянии поверить.

Совсем не последнее место в истории лаврских пещер занимает Голосеевский лес. Небольшую окраинную часть этого леса, где проходят асфальтовые дорожки, горожане именуют парком. Однако, территория этого с позволения сказать парка - огромнейшая. Она вмещает в себя с десяток озёр, непроходимые лесные чащи и неприступные овраги. В середине 12-го века, когда на месте сегодняшнего леса была ещё песчаная пустошь, там образовался мужской монастырь, который существует и по сей день. Когда-то тамошние монахи сильно в чём-то провинились и, во искупление своего греха, им было велено настоятелем посеять на песках лес. Условие задания состояло в том, чтобы ни один из взошедших ростков не погиб ни при каких обстоятельствах. Как оказалось, задача была невыполнимой. Лес вырос, но на нём так и осталось висеть проклятие, наложенное привередливым настоятелем. И по сей день самые отчаянные люди не горят желанием появляться там с наступлением сумерек. Это самое криминальное место в городе. В Голосеевском лесу имеется немало открытых, не контролируемых входов в подземный мир. Их довольно часто можно заметить на склонах – чёрные пятна между корнями деревьев. Они соединяют между собой Дидоровку и Мышеловку - самые крупные озёра в лесу. Там, в этих подземельях, любят пошляться бесстрашные подростки, нередко находя предметы, не поддающиеся пониманию. Я слышал историю, рассказывающую о том, что в 1942 году немцы привезли в Голосеево троих снежных людей для исследований - на фоне очевидной аномалии данной местности.

Так как у девушки не возникло вопросов относительно сомнительного факта, повествующего о снежных людях, сотрудничающих с гестапо, то пришлось Старкову перейти к следующему этапу своего рассказа.
-- А вообще-то, в Киеве полно мест, пользующихся дурной славой. Это и зелёный театр, что находится на Днепровских склонах, это и три Чёрных горы, о которых много всякого рассказал Николай Васильевич Гоголь. Он считал, что на каждой из выше упомянутых гор находятся древнейшие языческие кладбища. Через определённый промежуток времени покойники, якобы, проходят парадом, повергая в ужас видевших их смертных. Правда, учитывая тот факт, что Николай Васильевич обладал буйной фантазией, можно было бы и усомниться в его рассказах, но не верить Белинскому, который утверждал то же самое – у меня нет оснований.
На одной из этих гор в восьмидесятом году установили Родину-мать. Приурочили столь грандиозное сооружение не столько к проведению олимпийских игр, сколько для поражения воображения дорогого Леонида Ильича.

До 16-го века на этой горе находились редкие поселения. Но однажды, не слишком добрым утром, эти поселения как корова языком слизала. Спина горы была девственно чиста. Мощные плавуны поглотили несчастных. Митрополит киевский наложил проклятие на это место и запретил там селиться на веки вечные. Гора долго торчала, едва ли не в центре города, зарастая деревьями и кустарником, пока, какой-то умник не решил воткнуть в неё тяжеленную стальную бабищу, которую в народе метко прозвали клёпанной матерью. Эйфория от установки этого сомнительного шедевра длилась недолго. Не выдержав подобной тяжести, плавуны стали быстро затягивать в себя непосильную для них ношу. Ввиду этого досадного недоразумения мост Патона закрыли на целый месяц, оккупировав его сплошным потоком спешащих к месту аварии бетономешалок. Одному только Богу и главному архитектору известно, сколько под клёпанную матерь закачали бетона и жидкого стекла. На какое-то время, это помогло. Потом кто-то вспомнил об умнице Нострадамусе, который якобы утверждал, что в удивительной столице россов поклонится колокольне лаврской железная баба… Скорее всего так бы оно и случилось, но бедный предсказатель – несомненно имел гуманитарное образование, и совершенно не подозревал, что неугомонное человечество изобретёт бетон, да ещё и ужасающей твёрдости.

Ходят упорные слухи, что один из входов в галереи, находящийся под зелёным театром, ведёт куда-то глубоко под Днепр, где хранится Голубиная книга – концентрация многовековой и очень древней мудрости и опыта всех славянских колдунов. На заводе "Артёма" экскаваторщик, рывший траншеи под укладку кабеля, обнаружил провал в одну из таких галерей. Вызванный для исследования провала специалист-спелеолог шёл по неведомым доселе пещерам четыре часа. Когда он выбрался на поверхность, то совершенно не узнал окружающую местность, хотя и считал себя знатоком городских закоулков. Когда же он решил справиться о своём местонахождении в ближайшем отделении милиции, то был неприятно удивлён. Оказалось, что находится он на окраине Львова. – Генка, бессильно развёл руками, словно хотел сказать: "мол, как хотите, так и воспринимайте услышанное". – Считается, что некие подземные силы - вполне реальны. Они свято хранят свои тайны, обрекая на неминуемое безумство тех, кто шляется по их владениям без приглашения. Некоторые компетентные люди справедливо полагают, что в подземном Киеве - который располагается на двенадцати уровнях и в четыре раза больше Киева наземного - находятся не только материальные и моральные сокровища, но и выходы в иные миры.

Обозначив глубоким вздохом окончание лекции, Генка понял, что иные миры вещь вполне реальная, особенно, когда на тебя так смотрит понравившаяся тебе девушка. Она не обманула его интуиции (интуиция - это вершина черновой работы) и весь мир растворился в её глазах, сворачиваясь огненными спиралями и распыляя в прах волю…

**** **** ****

Нервы, они как дети: любят пошалить. Презрительно скривившись, Владислав Васильевич покосился в сторону рычащего радио, требующего вмешательства в свои внутренние дела. Кроме всего прочего, приёмник страдал недержанием волны, чем особенно выводил из себя единственного своего слушателя.
-- Ну всё, ещё один контрольный звонок… в голову, - оставаясь наедине с собой, он имел привычку разговаривать вслух, - и можно считать, что дело сделано.
С шумом и хохотом в номер ввалились Старков с Алёной под ручку.
-- Я ехала-а домо-ой… я думала-а – ава-анс… - выразительно пропела Алёна, посылая воздушный поцелуй отцу.
Ревниво скользнув по парочке взглядом, Владислав Васильевич, как и подобает порядочному па-па, ненавязчиво поинтересовался:
-- Надеюсь, что Геннадий был джентльменом?
За джентльменом, тянулся тонкий шлейф перегара. Он основательно накачался и его мотало, словно маятник.
-- О-о-о! – не смог сдержать улыбки вчерашний кандидат в покойники, - совершенно здоровый мужчина, кровь с коньяком! Человек со следами былой душевной красоты, зачем же вы так накушались-то?

Восстановившуюся тишину номера нарушала только худющая ирландка, грозящая своим безумным клипом развалить к чёртовой матери телевизор изнутри. По сравнению с ней и палка казалась статуэткой, исполненной форм. Не в силах разжать зубы для ответа, Генка чувствовал, как песня хватает за душу и даже пытается вывернуть её наизнанку. Он смотрел на кривые зубы певицы и понимал, что по сравнению с ними большой Американский Каньон – казался небольшим овражком.
-- Ну ничего, - достал Сологуб вчерашнюю бутылку, - сейчас примешь на душу населения и будем собираться. Билеты я заказал на Бостонский самолёт – до Франкфурта. Осталось всего четыре часа до счастья, мальчики и девочки. Кстати, насколько я понимаю всю сущность отношений между мужчиной и женщиной – у вас всё нормально?
-- Нормально, если не считать того, что он окрестил меня Евтерпой (муза лирической поэзии и музыки (др. греч. миф.) – You twirp – ты, потаскуха (англ.) – звучит одинаково.) – шутливо пожаловалась родителю Алёна, зачем то заглядывая в ванную.
-- Чёрт, мало мне было одного лингвиста. Слушай теперь ваши закрученные словоблудия. Я, пользуясь моментом, побывал с утра на флюорографии, чтобы не платить за это бешенных денег в Бундесе. Хотите полюбоваться на снимочки?
-- Не стоит, - страдальчески скривился Генка. Ему всегда становилось не по себе при виде скелета, опоэтизированного рентгеном.
-- Да ну вас, - сняла телефонную трубку Алёна, - я голодна, как целая семья термитов. Съедите чего-нибудь, такого-этакого?
-- Закажи заодно и такси, - согласно кивнул Владислав Васильевич, - машину оставим на стоянке, так будет дешевле.

Даже сквозь броню похмелья, Генка смутился от столь неуместной бережливости, которую, он не признавал в любом состоянии. Сам он никогда не делал большой разницы между рублём и сотней, считая это ниже собственного достоинства.
-- Не хмурьтесь, молодой человек, - заметил его кислую мину Сологуб, - это не жадность. Просто я считаю, что: скупой платит дважды, тупой платит трижды, а лох – платит постоянно. Ты мороженого не хочешь? – посмотрел он на дочь, которая в этот момент капризно отказывалась от чего-то, что так любезно предлагал ей по телефону официант.
-- Нет. Нормального хочу, - бросила она в ответ, прикрывая ладонью трубку.
-- Только рыбы мне пожалуйста не заказывай, - умоляюще сложил ладони Владислав Васильевич, поднося их к лицу, - рыбный четверг мне ещё в школьные годы порядком осточертел, когда мороженные брикеты были в моде.

Как всё это походило на милые семейные – тем и уютные разногласия. Генка уже не мог себе представить, как он жил без этих людей ещё только вчера. Никогда раньше ему не приходила в голову мысль, что у каждого из исполненных им клиентов была собственная жизнь, вмещавшая в себя не только физическое существование, но и отношения с близкими и обществом. Ему смешно было размышлять об эмоциональности мишени. Получая заказ, он относился к жертве, как к отработанному матерьялу. Он отчего-то сразу поверил в откуп Владислав Васильевича, наверное просто доверившись интонации. Вполне понятно, что человек, даже парализованный направленным на него в упор стволом, будет взывать к милосердию и умолять оставить ему жизнь. Но!.. Хладнокровно оценить свою жизнь и заявлять, что она не дороже уже произведённой оценки, может только человек, держащий своё слово. Может быть не совсем прав был Сервантес, утверждая: "Что дёшево обходится, то мало ценится".

За покрытым капельками дождя стеклом такси неторопливо проплывали сразу ставшие чужими улицы города. Как странно, мы помним город своего детства, как помним лучшего приятеля. Но жизнь меняется, и вместе с ней меняется и отношение к нам по родственному близкого города. Он уже не узнаёт нас, безразлично глядя чужими окнами. Может это происходит потому, что по сравнению с нами, город – только молодеет? Он даже в сны вносит свои коррективы, напоминая лишний раз о том, что сны посещают нас согласно с соответствующим социальным положением. Прискорбно, но коль подобное отчуждение всё же случилось, нужно искать более терпимый к нам город, в котором что бы с нами не происходило – всё казалось родным. Даже смерть…

Под колёсами мягко струился асфальт Бориспольского шоссе, унося прочь вчерашнюю жизнь, весёлые вечеринки в общаге, лекции и надежды на карьеру адвоката. Маму он конечно же уговорит продать дом и выехать на лечение в самую достойную клинику Европы. Пускай хоть на старости не думает о том, принесут ли ей завтра скудную пенсию. И как растянуть эту мизерную сумму до следующей выдачи, которая запросто может случиться через полгода. Глядишь, может ещё и до внуков доживёт…

Капризно содрогнувшись, машина стала замедлять ход, выводя из состояния задумчивости Генку, который будто в предчувствии чего-то нехорошего крепко сжал длинные и успокаивающе прохладные пальцы девушки. Напоминая о себе, в бок толкнул верный девятимилимметровый итальянец, попрощаться с которым Старков решил только непосредственно перед самым отлётом. Он успокаивающе прижал "Беретту" локтем и вопросительно посмотрел на водителя такси, отражающегося в зеркале заднего вида. Тот словно ожидал этого взгляда. Фальшиво растянув губы в улыбке, он недоумённо пожал плечами:
-- Нужно карбюратор посмотреть. Это не займёт много времени.
-- Чёрт… - с досадой пробурчал Сологуб, с хрустом разрывая целлофан на сигаретной пачке, - когда барахлит авто, я тут же начинаю осознавать свою ущербность, потому как ни хрена не смыслю в двигателях.

Ох, не понравилась Генке вся эта история. Он позволил взволновавшемуся стволу скользнуть в ладонь правой руки, незаметно расправляя полу пиджака.
-- Может помочь? – как можно равнодушнее поинтересовался он у спины таксиста, собственно и не надеясь на положительный ответ.
-- Может…
Подминая под себя широкой резиной редкие по весеннему травинки и хрустящие камешки на обочине, жёлтая "Волга" замерла, мигая аварийными огнями. Ствол, освобождённый из тесной кобуры и таившийся под стильным пиджаком, легко скользнул за пояс брюк, не вызывая лишнего внимания с чьей бы то ни было стороны. Старков решительно распахнул дверцу и выжидающе застыл, глядя, как водитель, молодой совсем парень, поднимает сверкнувший на солнце капот.
-- Ну, что там? – попытался он заглянуть через плечо водителя в подкапотное пространство. Что-то там не вязалось с Генкиным представлением о безопасности. Лишь через секунду он понял, что его так насторожило. Это был двигатель с инжекторной подачей топлива. Такими двигателями такси не оснащались. В отличие от своего хозяина, пытающегося осмыслить всю подозрительность ситуации, "Беретта" легонько икнула снятым предохранителем и интимно прижалась срезом ствола к заднице опешившего от таких раскладов таксиста.
-- Карбюратор, говоришь? – тихо спросил Старков, пытаясь не привлекать внимания Владислава Васильевича, невидимого за поднятым капотом автомобиля, - руки на радиатор, ноги на ширину плеч. Только без лишнего кипеша. Сейчас расскажешь, кто меня заказал, потом несколько часов пообнимаешь дерево, привязавшись к нему все душой. Глядишь - к утру кто-нибудь тебя и обнаружит. Причину я тебе обеспечу, дай-ка сюда свой бумажник. Расскажешь ментам, как тебя, несчастного обобрали. Понял?
-- Тебя делу не в монастыре, случайно, обучали?
-- Почему в монастыре?
-- Добрый слишком.
-- Не будь тут посторонних глаз, я бы тебя по доброму, без мучений… Да, где у тебя пушка припрятана? А то ведь менты не поверят, что такого лихого пацана смогли ограбить при наличии у него незаконно носимого ствола. Тут что ли? – Генка нежно провёл ладонью под левой полой куртки, сразу же отметив тяжесть тугой выпуклости кобуры.
-- А я ведь тебя найду, браток, - довольно убедительно пообещал фальшивый таксист, позволяя разоружить себя.
-- Твои братья в овраге лошадь доедают, - коротко рубанул его по темечку, рукояткой трофейного "ПМ" Старков, - отдохни, пока глупостей не наделал.

Ещё несколько секунд он с любопытством смотрел на распростёртое перед машиной тело, представляя себя на его месте.
-- Не оборачивайся, - привёл его в сознание знакомый голос за спиной, - брось пушку и закрой капот.
Генка послушно разжал ладонь правой руки, с огорчением косясь на звякнувший об асфальт пистолет таксиста. Своё оружие он вверил заботам плечевой кобуры, сразу же после того, как разоружил потерявшего бдительность водителя.
-- Никак привет от Микки Мауса? – иронично поинтересовался он, осознавая, что добраться до исполнителя виртуальный работодатель может только через подставную жертву, - ловко, вы это придумали…
-- Скажешь номера своих счетов, - умрёшь легко, - пообещал Сологуб, отбрасывая в сторону ногой "ПМ". – ну?
-- Ага, - запрыгнул Генка на тёплый ещё капот, удобно там устраиваясь, - моя жизнь в случае потери дара речи, приобретает невыразимую ценность. Однако, сколько не крутись, а жопа сзади. Не думаю, что приму ваше предложение. По крайней мере, я не рассмешу старушку смерть, заплатив за собственную же кончину пол-лимона баксов.
-- Я считаю, что шоссе - не лучшее место для торгов. В местечке поукромнее я бы вам легко доказал, что вы ошибаетесь.
-- Хм-м… для подобных торгов, любое место не лучшее.
-- Давайте без истерик и пароксизмов. Я же смог убедить в вас человека, перед обязательностью проффесионала. Почему, вы меня не убили в отеле?
"Не вижу причин, которые могли бы остановить меня сейчас", - промолчал в ответ Генка, мысленно просчитывая решающий бросок, - ну же, отведи взгляд в сторону, хоть на долю секунды… мне этого будет достаточно, чтобы всадить тебе в голову пару горячих…

-- Валерка-а! – неожиданно резанул по ушам пьяный женский голос - откуда-то из глубины посадки, что находилась невдалеке от дороги. Жаль, что не было у Генки времени, а то бы он точно пожертвовал несколько тысчонок на пропой этим крикунам. Сологуб, загнанно обернулся. Его запястье так дрожало под тяжестью пистолета, что опасность в одинаковой мере грозила и Старкову, и пролетающим мимо автомобилям, небу и даже Алёне, лицо которой перепуганно белело за лобовым стеклом автомобиля. Не теряя подходящего момента, коротко рявкнула два раза "Беретта", переламывая надвое тело Владислава Васильевича. Не успел он опуститься на землю, как пистолет Старкова трудолюбиво провертел аккуратную дырочку в голове так и не пришедшего в себя таксиста, расплескав по асфальту её содержимое.
-- Негусто, - хмыкнул Генка, мысленно обещая своему ангелу хранителю ужасающе огромные свечки в каждом из подвернувшихся храмов, - счастливо оставаться…

Он случайно пересёкся с остекленевшим от ужаса взглядом Алёны и, не найдя в нём сочувствия к павшим, принялся складывать тела в багажник.
-- Сядь вперёд, - бросил он равнодушно девчонке, закурил сигарету, поднял три гильзы, сверкающие на весеннем солнышке. На секунду задумавшись, сложил гильзы, все три пистолета и окурок в пакет, облегчённо выдохнул и сел за руль осиротевшей его усилиями "Волги".
-- Сказать ничего не хочешь? – глядя перед собой, тихо спросил Генка. Зная наверняка, что оружия у неё нет, он не опасался агрессивной реакции. Однако, настроенный накануне на лирическую волну, с отчаянием осознал, что женщина создана Богом для того, чтобы мужчина ясно мог понять, чего ему хочется. Он не хотел причинить ей боль, а тем более не хотел ставить точку в её жизни, но почему-то вдруг вспомнил пьяные откровения Тараса Синеокого. Как то, после мощной вечеринки, Тарас выдал свой очередной перл: "Я не могу и не хочу верить тому, что пять дней в месяце кровоточит, и при этом не дохнет…"
-- Что ты хотел от меня услышать? – сомнамбулически покорно спросила она, без тени волнения в голосе.
-- Я не хочу тебя убивать, как это пришлось проделать с твоим па-па… но если ты поведёшь себя неадекватно…
-- Он не был мне отцом… - прикусила нижнюю губу Алёна, - по крайней мере физическим. Но это не говорит о том, что он был для меня чужим человеком. Некоторые отцы для родных детей делают куда меньше.
-- Так он приходился тебе отчимом?
-- Двенадцать лет назад, когда он был простым учителем физкультуры в одной из средних школ Львова, он взял меня из детского дома.
-- Похвально. Ты знала, что он хотел меня… вычистить?
-- Я знала не больше твоего. Даже предположить не могла, что всё так хорошо начавшись – так скверно закончится, - эх, опять эта правдивость интонаций, которая уже раз подвела Генку. Но не верить он не хотел.
-- А как же тогда весь этот цирк с билетами и деньгами? – вопрос скорее всего адресовывался себе, нежели к Алёне. Многое в этой истории, было для Старкова непонятным, но меньше всего он был склонен подозревать во всей этой истории нравившуюся ему девушку, которая ещё только вчера так искренне его обнимала.
-- Деньги, как ты успел убедиться – реальные. А вот с билетами… - она сделала паузу, - теперь, я понимаю, для кого на самом деле был приобретён третий билет.
-- Тоже мне, тайна… Насколько я помню, тебе было поручено вызвать такси, почему приехал именно этот урод?
-- Дай мне сигарету, - внимательно посмотрела на него девушка, - и не задавай мне вопросов, на которые я не могу ответить.
-- А кто может?
-- Тот, кто знал – уже расплатился с тобой сполна.

Старков неопределённо покачал головой и достал бумажник, который он экспроприировал у Сологуба. Вещь была дорогая, с тиснёными золотом инициалами. От неё даже пахло деньгами. Такая кожаная штучка, даже в пустом состоянии, наверняка вызывала обильное слюнотечение у всевозможного обслуживающего персонала. На коленях у Генки остались кредитные карточки, ключ с номером, явно от абонированного банковского сейфа, и три билета авиакомпании " LuftHansa” в ярких обложках. Бумажник он вышвырнул в окно, проезжая мимо какого-то водоёма. Туда же последовал и пакет с ненужным уже оружием. Немного не доезжая до площади аэровокзала, Старков предусмотрительно припарковал машину в самом дальнем углу гостиничной стоянки. До отправления самолёта оставалось пятьдесят пять минут.
-- Боишься? – сам не зная зачем, спросил он у девушки.
-- Во всей этой истории мне меньше всего приходилось бы бояться, - загадочно улыбнулась Алёна. Она совсем не была похожа на человека, у которого на глазах убили близкого человека.
-- Это ещё почему?
-- Все счета, которыми мы собирались воспользоваться с Владом в Европе, открыты на моё имя. Стоило ли мне бояться?
Старков с пониманием ухмыльнулся. У невесты кроме божественной красоты и тёмного прошлого, было ещё и сказочное приданное.
-- Да и я ведь не пустой. Правда, Сологуб наивно полагал, что я солью ему, за здорово живёшь, свои пол-лимона. Смешной, однако…
-- Наверное… но на моих счетах, одиннадцать миллионов! – иронично прищурилась девчонка сквозь солнцезащитные очки, наблюдая за реакцией Старкова. Довольная его округлёнными глазами, она откинула на подголовник свою красивую до мурашек головку и негромко рассмеялась.
-- Ты, чего?
-- Надеюсь, ты не думаешь, что я поведаю тебе номера счетов?
-- Даже и не думал об этом, - пожал плечами Генка, почти не соврав.

Площадь перед аэровокзалом всегда поражала его воображение круглосуточной кипучестью. Кроме желающих улететь, встречающих и прибывающих, этот небольшой мирок кишел своей иерархией, уменьшенной до размеров прослеживаемой невооружённым взглядом социальности. Одни, пренебрежительно косясь на прочих, ожидали свои суперлайнеры, прилетающие из сказочных стран. Другие, проявляя дьявольскую изобретательность, всячески старались выманить у первых деньги. Кто-то, предоставляя всевозможный комплекс услуг. А, кто-то и по беспределу.

Описывать в этой ситуации добропорядочных граждан мне кажется не слишком интересным занятием. Их большинство и они абсолютно предсказуемы. Третья категория персонажей, облачённая в обличающие их серые наряды, подозрительно оглядывала с ног до головы даже безобидное большинство, заочно ссылаясь при всяком удобном случае на специфику профессии.
-- Господа, вылетающие рейсом №127, сообщением Киев – Франкфурт – Бостон через десять минут приглашаются к первому терминалу для прохождения таможенного досмотра. Повторяю… - любезно проинформировал приятный женский голос, отвлекая Генку от поедания громадного гамбургера.
-- Значит, летим вместе? – посмотрел он на Алёну вопросительно-грустным взглядом, немного страшась её присутствия, но ещё больше – отсутствия.
-- Надеюсь, что, ты меня не бросишь? Ведь у меня больше никого нет… Веришь?
Верить хотелось так, что аж скулы сводило. Генка решительно встал, помогая подняться спутнице и придерживая её под руку, направился к неторопливо текущему экскалатору. Уже стоя на уходящих из-под ног ступенях, он с грустью оглянулся, прощаясь с ярким рекламным щитом "Кока-Кола", представляющим сейчас для него Родину. Вернётся ли он сюда? Может быть, но это будет ещё ой, как не скоро.

Реакция матёрого на вид таможенника по поводу полного отсутствия какой бы то ни было ручной клади у молодой пары была абсолютно спокойной. Всего на несколько секунд он задумался, бросив сомневающийся взгляд в сторону комнаты для личного досмотра. После чего вымученно улыбнулся и, возвращая паспорта, довольно радушно произнёс, сделав приглашающий жест рукой:
-- Счастливого пути.
"Граница на замке, ключ под ковриком…" - улыбнулся Генка своим мыслям.

За огромным стеклом-витриной два тягача разворачивали помпезно большой, как Ноев ковчег "Боинг". Маленький негритёнок, держась одной рукой за подол красивой мулатки, второй рукой вдохновенно исследовал недра своего носа.
-- Не ковыряйся в носу, - мозги поцарапаешь, - не удержался Генка от шутки.
Мальчишка, словно поняв его, вытащил палец из носа и приветливо помахал ручонкой в ответ.
-- Я на секунду, подожди, - шепнула на ухо Алёна. Заметив недоверие, мелькнувшее в Генкиных зрачках, она громко-доверительно добавила: "Ну в туалет, я. Может со мной пойдёшь?"
"Чего, я в самом деле…" - обиженно поджал он губы, демонстративно отворачиваясь в сторону взлётного поля, - "дёргаюсь, как…"
С удовлетворением осмотрев своё отражение в зеркале туалетной комнаты, Алёна достала из сумочки маленький прямоугольник мобильного телефона:
-- Алло? Алло! – торопливо прошептала она в трубку, косясь в сторону стыдливо прикрытых кабинок, - Да, это я… правда, первые два варианта – провалены… не знаю пока… вылетаем через двадцать минут… могу я поинтересоваться гонораром?.. О – о – о!.. и ещё его пол ляма?.. Хорошо, будут вам доказательства, смотрите завтра новости по Си – Эн – Эн, пока.

Заглянув в ближайшую кабинку, Алёна осторожно спустила пластик мобильника в унитаз и, резко вздёрнув руку к глазам, посмотрела на часы.
-- Время. Ничего личного, Геночка. Это цена не за твою голову. Это цена за собственную безопасность.

14.03.2002 г.