Как замечательно мчаться сквозь лето, по раскалённым солнцем дорогам юга. Сухой и пыльный воздух обочин армирован акациями и оливами. Сельские обочины рубиново искрятся банками домашнего вина и бахромятся обилием сушёной рыбы. Слабонервным лучше не интересоваться её стоимостью. Где-то в этих же пределах террористы желают получить за угнанный самолёт с заложниками. Остаётся лишь предположить что рыба в этих краях - явление довольно редкое и каждая особь, вне зависимости от размеров,оценивается на вес золота.

Теперь,если вернуться к прозе,то посоветую вам обратить своё внимание на не заметную серенькую "Волгу", движущуюся в сторону моря в разноцветии автомобильного потока. Ещё совсем недавно подобный автомобиль символизировал особый статус и достаток своего владельца. Теперь же этот грузовик в легковом варианте даёт понять, что бывали дни и получше. В машине трое. Не нужно быть особенно проницательным, чтобы догадаться: семья направляется к заваленному телами морскому побережью на заслуженный отдых.

За рулём отец семейства. Он бросает нетерпеливые взоры на винное изобилие и судорожно сглатывает в предвкушении двухнедельного счастья и нескончаемого похмелья. Рядом гордо восседает дородная тётка, весьма довольная тем обстоятельством, что наконец-то она отдохнёт от Голгофы домашнего мартена и погреет пухло-целюлитное тело на горячем морском песочке. В её возрасте курорты уже давно не ассоциируются с курортными романами. А так как во времена её цветения секса в нашей стране не было, так и вовсе остаётся предположить, что с таким близким всем и каждому словосочетанием она не знакома. По-моему в далёких пятидесятых считалось, что хуже односторонней любви, может быть только не разделённая переписка.

За спинами предающихся мечтаниям родителей провожает взглядом каждую более или менее короткую юбку их прыщавое чадо, лет семнадцати отроду. Уж он-то точно знает, что такое море и как оно влияет на женское романтическое восприятие. На любой доморощенной базе отдыха с названием… ну, скажем... " Голубые дали" скучающая по романтической любви женщина склонна видеть в каждом прыщавом недоросле - красавца мачо под пальмами.

-- Красота-то,какая… - благодушно зевает хранительница очага,мечтательно глядя на остывающее,словно сковорода небо. Торопливо с ней соглашаясь, супруг кивает головой. Заметив, что кивает он слишком часто и уже даже без причины, дородная тётка испуганно округляет безвкусно разрисованные боевым окрасом отечественной туши глаза.
-- Вася,ты спишь!
Полохливо дёрнувшись,Васина голова вновь начинает уныло пялиться на дорогу.
-- Да остановись же наконец, мучитель! – визжит от переизбытка возмущения тётка, для пущей убедительности сопровождая свои слова таким тычком в бок Васи, что он утробно икает.
Машина вырывается из общего потока и, ярко мигая правым поворотом, замирает на обочине. Без излишней рефлекторности на женский геноцид супруг откидывается на спинку кресла и жалобно всхрапывает, проваливаясь в омут отпускных сновидений.

-- Нет,ну вы только посмотрите на этого бирюка! – в поисках союзника оглядывается на своё безразличное чадо тётка, - чего ж,ты ещё посреди дороги не остановился,а?! – вновь накидывается она на бедного Васю, в лучших традициях тридцатилетнего супружества.
-- Вер, ну щас часок перекимарю, и… - он не успевает закончить свою сонную мысль, получив ещё один тычок в рёбра. Окончательно проснувшись, недовольно сжимает губами выдернутую из полупустой пачки сигарету. – Вер, ну ты полицай. Ей-богу…
Повелительное молчание в ответ.
-- Кто Юрку на курсы не пустил? Рулил бы сейчас…
Молчание принимает презрительные интонации.
-- Короче, ехать я больше не могу, - храбро решает он, но тут же испугавшись своего выступления, так же решительно смягчает обстановку, - по крайней мере, пока не высплюсь.

Возникшему на лице тётки выражению,позавидовал бы самый агрессивный из кельтских вождей. Имей один из древних братков такое жало, римский сенат сразу же переместил бы великую республику от греха подальше в любую пустыню, позорно отказавшись от завоёванной путём длительных разборок с соседями территории. В следующую секунду страшноубедительное лицо тётки выдало такую инструктажную руладу, что машина даже рычать стала тише, аккуратно переползая через дорогу к сомнительного вида кафешкам.
Тошниловки, - что называется, - были собраны из чего попало. Однако, стыдливо отворачиваясь от клиентов нищенским тылом, они старались ослепить его обсиженными мухами(и от того тускло-унылыми) новогодними гирляндами. Вывески просто являлись эталонами образцов народного юмора:
"Загляните, что это у казака? – это уютный покой, где вы отдохнёте в окружении очаровательного персонала.” Зазывалово,писанное от руки фиолетовым фломастером на огромном листе ватмана уныло обвисло в полном штиле летнего вечера.

"Уютный покой” представлял собой довольно бывалого вида, словно три войны прошёл, вагончик, с бомжатского вида пристройками с обратной стороны.”Очаровательный персонал” же, браво предлагаемый по детски размалёванной вывеской, состоял из двух угрюмого вида мосластых чувих, явно доказывающих своим видом, что крепостное право на переферии отчего-то не отменили. В равной степени, как и жестокий домострой. Наскоро осмотревшись, можно было предположить, что отдыхать с ними предлагалось за весёленького цвета ситцевой занавесочкой, перегораживающей третью часть вагончика, и скрывающую за собой продавленный диван с затёртой и засаленной гобеленовой обивкой.

Семья, сразу угадывающаяся в виду результата внутривидовой мутации, перебралась из "Волги"  в прогорклую духоту вагончика, вальяжно разместившись за поцарапанным столиком белой пластмассы. Вернее - в прошлом белой, теперь же слегка желтоватой, подражая благородству слоновьей кости.
Тётка, с видом вселенской значимости на лице, нагло спросила стакан воды и тут же усомнилась в его стерильности. Её сонный супруг меланхолично спихнул со стола локтём пепельницу, а яркий пример ошибки природы при проведении генетического отбора растянул своё прыщавое хайло, отчаянно изображая на нём улыбку.
Одна из буфетчиц, усилив концентрацию хмурости, радушно поинтересовалась:
-- Чё надо-то?
-- Не чёкай, посудомойка, - барственно поджала пильменеобразные губы тётка из "Волги" и, аккуратно расправив на усыпанной крошками поверхности стола изрядно мятую десятку, потребовала три чая без сахара и жалобную книгу. На что тут же изволила лицезреть перед самым своим носом рабочее-крестьянскую фигу, с траурной полоской ногтя.
-- Есть,только книга учёта нудных клиентов, пошматованных на котлеты, - спокойно проинформировала вредную гостью инфантильно-угрюмая баба, любуясь так удачно завёрнутым символизмом. Спокойно и творчески.
-- Хамка! – упирая на мягкую "ха”, взвизгнула тётка с лицом Пиночета и треснула мясистой дланью по столу, - да я сейчас тебя в участок определю!
-- Определяли тут уж… сколько живых помню, - встала в стойку воинствующей касты барыг буфетчица. Было совершенно очевидно,что она не сдаст честь и доброе имя вагончика за здорово живёшь.Фанатически преданная идеям общепита, она разожгла в своём зарождающемся сознании,небывалое доселе возмущение.
-- Боже мой! – всплеснула своими сосискообразными руками соперница и оборонительно упёрлась ими в скособочившийся столик, - такая глушь и такое извращённое хамство… - она трагически вздохнула и извинительно (в отношении всевышнего), невинно закатила глаза к потолку. Можно было представить,что она авансом выпрашивает у неба индульгенцию за предстоящий разгром городишки дерзкой баландёрки,смеющей противостоять законному желанию клиента почудить.

В тесноту вагончика с любопытством шагнули двое в ярких футболках, заволакивая за собой в узкий дверной проём троих хохочущих девиц. За девицами тянулся плотный шлейф из запахов дешёвых духов и ядрёного перегара. Вся компания профессиональными взглядами ценителей кабачных боевых искусств окинула напряжённое пространство похлёбочной и, рассредоточившись за соседним столиком – замерла.
-- В гостинице поедим, - скалой выросла из-за стола тётка, видимо раздумавшая подвергать город огню и разорению, - гостиницы в вашей дыре имеются? – снисходительно обратила она своё драгоценное внимание на новых персонажей.
-- В двухстах метрах отсюда,находится прекраснейший кемпинг, - с вежливостью японского экскурсовода толково поведала одна из футболок, забавно шевеля усатой губой, - по пятидесяти гривен с постояльца.
-- Понятно, - саркастически хмыкнула тётка, - грабёж и беспросветное хамство. Не дороговато-ли для вашей деревни?
Она всячески старалась воспарить своей столичной тушей над ущербностью притихших аборигенов. У проезжающей через Шотландию с Ирландией английской королевы наверняка было поменьше амбициозности.

-- Ну что, давайте осмотрим этот Хилтон, - приблатнённо проблеяло прыщавое чадо, презрительно игнорируя хроническую безыдейность отца, - я бы с удовольствием перекимарил.
С неразворотливостью "Титаника" тётка проутюжила пространство в направлении выхода, заставляя оппонентов расступиться. Следом за ней, крадучись, просочилось чадо, прикрывая маской пренебрежения природную пугливость.
-- Сидеть, - коротко бросила тётка команду, адресованную поднявшемуся было следом мужу, - в машине поспишь, больно жирно будет за тебя пятьдесят гривен платить, - Чуть нас с машиной не угробил, во сне пуская слюни на баранку, - закончила она белым стихом и, дёрнув за собой отпрыска, пропала в темноте дверного проёма.
-- Глава семьи из тебя, батя, как из козьей жопы тромбон, - констатировала более коренастая футболка, после чего уселась на стул напротив дяди Васи.
Ошарашенный внутриклановым ренегатством, дядя Вася сжимает под столом кулаки. Сильно. Как в простыню упавший зародыш. Его пышущая стенокардией лысина просто пульсирует яростным недоумением: -Как?! Брошен на улице, будто отслуживший своё тампакс! – Ведь именно он, будучи трансформаторам начальником, да и розеткам тоже не чужим человеком, два раза вытягивал свою чрезмерно сварливую половину со скамьи подсудимых.

Уверовав в то,что директор "Гастронома"- лицо очень ценное, а от того по дипломатически неприкосновенное, симпатичная в молодости Вера самым банальным способом – проворовалась.
В следствии чего была приглашена следственными органами на беседу в кругу судьи и прокурора.
В виду того, что содержимое "Сберегательной книжки" супруга чудно разделилось между выше перечисленными товарищами - Вера, славно отдохнув в светской компании, отделалась годом условно и благодарно затихла на груди у мужа.

Затишье длилось лет десять, изредка балуя вынужденную домохозяйку вниманием случайно появляющихся в жизни поклонников. Как раз один из них и устроил ещё не совсем обрюзгшую любовницу директором ювелирного магазина. К тому времени супруг, ставший начальником электроцеха, ничего не видел плохого в таком неожиданном взлёте жены. Он благоговейно взирал на расцветшие бриллиантовым блеском руки и уши Веры, свято веря в честность новоявленного хранителя копей Соломоновых.
Однако популярные в среде комсомольцев слова:
"Покой нам только снится" - стали очень актуальными в семье, когда в почтовом ящике начали появляться синие бумажные прямоугольнички с тревожным оглавлением: "Повестка".

Влиятельный протеже, давно уже не знающий, как избавиться от любовницы, срочно уехал в длительную командировку, предоставив её самой выпутываться из сложившейся ситуации.А так как прокуратура не разделяла Вериной любви к прекрасному, а только к фактам, то предложила ей поведать следователю в прозе о том, куда прекрасное переодически исчезало в течении нескольких лет в возглавляемом ею магазине. Заинтересованный детективным содержанием эпистолярного изложения клиентки судья пожелал выслушать тоже самое устно, только в компании судебного заседания. Однако очарованный широтой души и кармана мужа подсудимой, тут же потерял всяческий интерес к её невинным шалостям и похерил дело, погрозив напоследок пальчиком не известным суду воришкам. После всех выше перечисленных переживаний сильно подурневший работник торговых сфер и полусфер решила больше не связываться с неугомонной не по возрасту Фемидой, поняв, что её верные слуги роют не за честь и уж тем более не за зарплату.Отмеченная возрастной фирмой "45" из Бабоягодинска, она теперь решила просто поамурничать на стороне.

Однако об открытом к тому времени целлюлите не знали только клювастые кавказские орлы, одного из которых и сняла благочестивая Вера. Весёлыми гостиничными вечерами он рассматривал оставшиеся у любимой брюлики, да с суровой сдержанностью горца рассказывал о странных обычаях своей далёкой родины. Из этих рассказов,Вера составила себе ясное представление, что: там двое в горах встретятся, помолчат – и то не по русски…

Неразборчиво приобретя несколько бутербродов с увядшей колбасой и бутылочку самокатовской "Столичной", дядя Вася гордо удалился в свою машину, не удостоив взглядом хихикающую компанию.
Футболки хитро переглянулись.
-- Ну и мультики в вашем телевизоре показывают, - на уровне подсознания проблеяла симпатичная брюнетка из их компании. – доза принятая ею за вечер, не имела ничего общего с разумом, а потому брюнетка с романтическим именем Жанна уверенно положилась на инстинкты.
Две её подружки ехидно переглянулись, чем дали повод для дальнейшего развития вечера коренастой футболкой.
-- Пурга с миражами одолевает? – футболка отзывалась на имя Игорь.
-- Чудеса какие-то… - медленно растягивая слова онемевшими от выпитого губами, произнесла брюнетка, - голоса… как в библии. Помнишь?
-- Что именно? – повёл плечами Игорь, предвкушая весёлое продолжение.
-- Что, что… - сварливо проскрипела брюнетка и погрозила пальцем,кому-то, видимому только ей, - Моисей с кустом на горе разговаривал? Разговаривал! Бред,какой-то… - презрительно поджала она губы.
-- С богом,он разговаривал, а не с кустом, - решила просветить собравшихся подружка Жанны.
-- Нет, с кустом! – отрубила брюнетка, упрямо тряхнув стриженными под каре волосами, - на куст смотрел и разговаривал с ним. Куст потом аж вспыхнул от напряжения. Флора, она хоть и безмозглая, но тоже, знаете-ли…
-- Девочка моя, Библия не за тем написана, чтобы поведать нам правду. Хочешь,я расскажу, как всё было на самом деле?
-- Ты там был,что-ли? – сорвалась в пике с подломившейся руки брюнетка, но вовремя спохватившись, вернулась к исходному положению, внимательно глядя на собеседника.Такая внимательность присуща только пьяным и следователям.

-- Был, не был… просто ситуация знакомая. Так вот:
Задрали как-то бедного Мойшу его суетливые апостолы, и решил он от них свалить в рощу, что на горе была. Поваляюсь думает на природе – здоровее буду. Чего лишний раз на облавы имперских ППСников нарываться. Я ж,это… в отказе я. Идёт, тварями божьими любуется, когда видит: ё моё! Кустяра конопляная! Да не замухрыжка какая-то одичавшая, а бройлер двух с половиной метров. Одним стволом одервеневшим,неделю в хате топить можно.
Ну бумага, к вашему сведению,тогда куда дороже травы была. А так как Мойша был отпетым альтруистом по жизни, то завернуть божий дар было не во что. Да и сушить-то её харило. Обложил он свою находку сухой соломкой,да и подпалил. Сидит, дышит, притарчивает помаленьку.
Ну, мы то в отличии от Мойши – здравомыслящие люди и в чудеса не верим. Скажу только, что Мойше сказочно повезло тогда  - забрёл он оказывается на плантари тамошних растаманов.

Ой,тогда ж политика простая была. Не знали сыскари фараоновские о чудодейственной силе травки божьей, а потому и не посылали конницу отраду всего передового еврейства вытаптывать. Я вообще подозреваю,что драп завезли в Европу вместе с христианством. Людишки-то римские уже давно развращались при демократии, а потому до зрелищ и всякого кайфа – жадными были.
-- Кайф новый объявился! Пошёл слух по префектурам да провинциям.И потянулся народ по подвалам с молельнями и курильнями. Спохватились было органы, да поздно было. Да, так вот: сидит наш Мойша под кустом, когда охранник сзади нарисовывается. Желая решить дело миром, он тихонечко так начинает внушать:
-- Шёл бы,ты мужик отсюда с миром.
Встрепенулся Мойша - как это? Гонят из райских кущей.
-- Нет, - говорит, - с миром я лучше прийду. Не один я. Народец со мной, иудейский.
Страх охватил потенциального исламиста. Понятно, что ради такого дела не один народец подтянуться может.
-- А ты и иди отсюда вместе со своим народцем, - не растерялся охранник.
Не осмелился Мойша гласа таинственного ослушаться и повёл свой избранный народец по оккупированным арабским территориям… - тоном заправского сказочника,закончил Игорь свою версию библейского сюжета.

-- Ну да? – пьяно прищурилась брюнетка, однако без признаков несогласия.
-- А ты думала! – веско подтвердил рассказчик, - у него потом много последователей было. Ты думаешь, что книгу "Как завести друзей" Карнеги написал? Чёрта с два! Его на эту идейку наш Сусанин натолкнул.
-- Может принести чего? – доброжелательно осведомилась хозяйка шалмана, поелозив по столу тряпкой весьма сомнительной свежести.
-- Конечно, милая, - обрадовался предложению приятель рассказчика, - это уж как водится: без бухла не вытащишь и рыбку из пруда. То есть дятла из дупла.
Не дожидаясь, пока на столе появится очередная бутылка, Жанна, раскрыв свою легкомысленную сумочку отчаянно рисует губы.
-- Я - пас, - вполне связно и логично мыслит она вслух, - мне ещё до утра по кабинам грузовиков прыгать.
-- А ты и не прыгай, - придерживает её за плечо Игорь.В его словах брюнетка улавливает какую-то надежду на льготы в сегодняшней ночи.
-- Ты что-ли вместо меня прыгать станешь? – недоверчиво щурится она, но и не отвергает предложенного ей стакана с гниловато-рубиновой жидкостью.
-- Почём нынче минет на дорогах? – как бы невзначай интересуется Игорь у брюнетки, заговорщицки подмигивая остальным.
-- Со своих – не беру.
-- Патриотично, но не дальновидно, - веско замечает он, кивая на тускло блестящую в ночи "Волгу" – обслужишь гостя? Я плачу.
Брюнетка задумывается и, видимо посчитав, что в легковушке куда комфортнее, чем в прокуренной кабине "КАМАЗ-а", торопливо оглашает:
-- Пятьдесят, но деньги – вперёд.
На столе перед ней тут же возникает требуемая сумма.

Ни о чём не подозревающая жертва спокойно дремала на разложенных диванах автомобиля, блаженно переваривая выпитую не так давно водку. В салоне успокаивающе мигала красная точка, предупреждая посторонних о том, что в машине включена охранная система. Слева от авто появилось светлое пятно. Постепенно фокусируясь, оно превратилось в белые джинсы и такого же цвета майку, которая волнующе топорщилась двумя соблазнительными окружностями. Вот окружности симметрично расплющились, прижимаясь к оконному стеклу и жесть крыши автомобиля, звонко разлилась кастаньетным стуком цоканья ноготков незнакомки.

Затаив дыхание, дядя Вася следил за незваной гостьей, продолжая до поры до времени изображать глубокий сон. Его воображение наверняка не имело ничего против невинных шалостей с обладательницей таинственного бюста. Однако, постоянно маячившая перед глазами тень суровой супруги напрочь сводила на нет последние проблески потенции..
-- Мужчина, Вы не спите? – с поистине ангельской невинностью полюбопытствовал бюст, ещё интимнее расплываясь по стеклу. Холодно звякнул серебряный крестик, косо вдавливаясь в одну из выдающихся частей носящего его тела.
Темнота внутри салона неуверенно всколыхнулась, и по другую сторону стекла возникло бледное от волнений лицо. Пугливо поозиравшись по сторонам, оно смешно зашевелило обвисшими, табачного цвета усами:
-- Кто,здесь?
Майка торопливо отстранилась от машины, вновь наливаясь идеально сформированными сферами.
-- Откройте, дяденька, - доверчиво попросилось белое пятно, отчего-то вовсе не вызывая доверия у озадаченного хозяина "Волги".
Он тщательно проверил фиксаторы замков на всех дверях, задраил наглухо чуть приоткрытый люк и только после этого,доброжелательно поинтересовался:
-- Какого хрена?
-- Пустите погреться, - убедительно сжалась в ночной свежести майка, после чего ободряюще пообещала: - Я отработаю!
Дядя Вася подсветил зажигалкой мрачно тикающие часы и не зная, как себя вести в этой щекотливой во всех отношениях ситуации, бросил в уголок рта спасительницу сигарету.
-- Иди домой… - неуверенно предложил он.
-- Далеко, дяденька, - ещё сильнее скукожилась девчёнка, очень напоминая обессиленную алкоголем профсоюзную снегурочку, - может подвезёте?
-- На таких ногах,ты и так добежишь, - попытался дядя Вася шутить.
Белое пятно майки,поползло вверх и темнота прицелилась в водителя острыми сосками неожиданно разоблачённых округлостей.
- Чего,это? - шкодливо закосил он в сторону глазами, покрываясь пятнами от напряжения. С одной стороны спокойствие было бы дороже, но с другой стороны… А с другой стороны требовательно маячила за стеклом соблазнительная молодка. Чёрт-искуситель и ангел-хранитель не на шутку сцепились за своего подопечного, сидя на плечах последнего.

Посущности своей,это всего лишь паразиты,которые руководят человеком всю его жизнь (что-то типа глистов), а после неё – ещё и осмеливаются судить его. Однако, тут не известно, что лучше: вечно прозябать в скучище в вычурно-ханжеском раю, или потеть от страха в круговерти адского разнообразия.
А \,что обо всём этом думает сам человек? Тут думай не думай – конец всё равно неизбежен. И какая разница, где коротать оставшуюся вечность?
Ведь всё равно привыкаешь, как к хорошему, так и к плохому. Стоит ли тогда так принципиально относиться к выбору, да и есть ли он вообще?

Решительно отхлебнув из бутылки, дядя Вася призывно улыбнулся чёрту и пренебрежительно икнул в сторону ангела.
-- И где только наша не пропадала, - отставил он в сторону бутылку и поднял фиксатор замка на пассажирской двери.

Старенький "Электрон", сосланный умирать в придорожную забегаловку, равнодушно мерцал экраном, развлекая весёлую компанию. На тусклом стекле севшего кинескопа простовато-коварный Антибиотик строил свой бандитский Питербург, а за одно и тех, кто пытался его в этом изобличить.
-- Вот она, национальная склонность к эзотерике…-
Насмешливо протянул Игорь,ни к кому не обращаясь.
Усмотрев в этом наезд на их интеллектуальность, оставшиеся девицы обиженно промолчали.
-- Ещё по сто? – по своему отреагировал на услышанное,приятель заводилы.
-- Глупо противиться судьбе, - согласно кивнул Игорь, - тем более, что в ней всё повторяется. – заметив недоумение в глазах приятеля, он тут же счёл нужным объясниться: - подобную историю описывал ещё Киплинг, не решаясь называть вещи своими именами и прикрываясь маской сказочника. Помните, как он в "Маугли" описывает обычный бандитский сходняк: Волки решили рассчитать своего вожака, основываясь на недовольстве Шерхана. Кстати последний – типичный мент. Балу и Багира – законники, смотрящие за порядком. Уверенный в себе удав Каа, этакий киллер шалунишка, который дабы не потерять навыков, время от времени тренируется на бандерлогах. Только вот роль самого Маугли мне не совсем понятна. Я удивляюсь его опрометчивости. Это же нужно было заявить быкам, что он с ними одной крови!
В хихикающую пустоту вагончика вошла отработавшая контрактные обязательства Жанна. Глаза пьяно блестят, а рта нет.Он небрежно смазался вместе с помадой, куда-то на щёку.

-- Очаровала дяденьку? – переключил на неё своё внимание Игорь.
-- Импотент он шёлковый, - стёрла брюнетка помаду с лица и некоторое время поразмышляв, спрятала платочек в сумочку.
-- Ну,это ты без души отнеслась, - разочарованно поставил перед ней стакан дешёвого портвейна затейник, - В жизни,всегда есть место подвигу. Давай,попробуй ещё раз. Такса не изменилась?
-- Семьдесят.
-- Ой, погубит меня моя доброта, - трагично вздохнул Игорь, накрывая стакан банкнотами, - тем более что Фемида – сука бесплодная, с чисто женской солидарностью – объявила желание женщины законом, а желание мужчины – статьёй.
-- Ладно, пойду, - вяло опрокинула в себя вино брюнетка и пренебрежительно скомкала в руке полученные деньги.
-- Подожди-ка, ты главное не забывай, что дедушка так долго шёл на поводу, что начал ржать. Заставь его почувствовать себя мужиком! Он тебя, кстати, не обижал?
-- Не-а… Обслюнявил только всю, аж кожу постягивало.
-- Обязательно отомсти ему за это. Дунь в свисток так, чтобы у него аж в ушах зазвенело. Чтобы запомнилась ему эта ночь, чтобы врезалась в память крепко, как стальная заноза!

Нет,всё логично.Если нам, мужикам, не нравится по какой либо причине женщина, то нет для нас более важного желания, чем её уход, после того, как. Но если женщине всё же удалось закрепиться в нашем подсознании, мы под всяческими предлогами, пытаемся её задержать, хотя бы на ночь. Будучи уверенный в том, что мыдра вычура чавырнее. То есть утро вечера мудренее. Но в чём же тогда заключается парадокс? А заключается он в том, что ни один из нас не откажется переспать с женщиной, даже с заведомо не нравящейся. И вот как раз это – уже и не объяснимо. Как и всякой бабе, природе импонирует наша кобелиная сущность. Тут всё предельно просто: женщина, она ведь не только жена, она ещё и любовница…

В девятом номере кемпинговских клетушек мерно посапывала дородная тётка Вера, даже не подозревая о том, какие пакости в отношении супружеской добродетели, вытворяет её благоверный. Прыщавое же чадо не спало, затаившись на соседней кровати. И лишь едва заметное шевеление одеяла по центру, говорило о том, что оно догадывается о возможностях всё покрывающей ночи.
О чём-то трещал в ночи возбуждённый сверчок, да тикал метрономом вечно эрегированный кран над умывальником.

-- … на и больше не приходи, - сунул в руку брюнетке какие-то деньги дядя Вася.
Та одобрительно улыбнулась влажными губами и поправила сбившийся куда-то лифчик.
-- А ты дядя - ничего, - похвалила она, отчего-то решив, что ему это необходимо, - второй заход тоже оказался боевым!
Присовокупив добычу к ранее заработанному, брюнетка распахнула дверцу и, глотнув прохладного ночного воздуха, растворилась в ночи.
-- Ещё один такой визит - и я наверное с ума сойду, - пробурчал ей вслед клиент, застегнул молнию на брюках и приложился к своей верной бутылке.
По правде сказать, ему не очень улыбалось коротать ночь в одиночестве. Тем более, что в очередной раз вкусив радостей жизни, да ещё и в такой форме, совсем не хотелось оставаться наедине с мыслями о старости.

В вагончике же продолжалось застолье. Телевизор что-то молол о непонятных для нас исламистах. Те же, в свою очередь, пытаясь достучаться до нашего сознания, общаются с миром посредством интернационального терроризма.
-- Не люблю чёрных, - пьно качнул головой приятель Игоря – не люблю, ещё с армии.
-- Вполне законная нелюбовь, Вань.Я их сам терплю, да и то когда они находятся на своей территории.
-- Чтобы вы в любви-то понимали, - провела борозду на замусоренном столе грязной тряпкой подобревшая служительница приватного общепита, - не люблю… Да, вы их просто готовить не умеете.
Отобрав у неё тряпку, Игорь показал глазами на свободный стул.
-- Ответь-ка мне лучше, подруга, на такой интимный вопрос: в чём разница между прокладками и "Тампаксами"? Который год по телеку на эту хоботень смотрю, а разобраться в преимуществах не могу.
-- Хм-м… разницу… Этим делом пользоваться нужно, чтобы понимать.
-- Да пользовался я когда-то "Тампаксом" - невинно сознался Игорь, отворачивая голову очередной бутылке. Поймав на себе пару недоумённых взглядов, тут же поспешил реабилитироваться, - порезался,как-то сильно. Ваты дома не оказалось, зато одна из поклонниц позабыла в ванной комнате сине-жёлтую коробочку с этими хлопушками. Попытался одну расслоить на вату, получилось какое-то конфетти. Совершенно бесполезная вещь в этом отношении.
-- Прокладки бы лучше подошли.Они, если ты помнишь, хорошо кровь впитывают.
-- Прямо вампиры,какие-то, - скривился Игорь – а если всё это использовать по прямому назначению, что в таком случае удобнее?
-- Гоша, не вводи в краску, - недовольно поморщился его молчаливый приятель, - Я даже не представляю себе темы более щепетильной, нежели эта.
-- Да чего там, господи, - махнула рукой хозяйка гостеприимного вагончика, - конечно "Тампакс" получше будет. Забила и забыла.
Тут же присутствующие женщины,стали горячее обсуждать преимущества и недостатки всех средств защиты от критических дней.

-- Вань, ты как? – потерял интерес к происходящему Игорь.
-- Как, как… Как колобок с похмелья. Всё болит.
-- Тогда не вижу повода не выпить. Сейчас дождёмся нашу фею в розовом тулупе, узнаем о результатах акции, и можно по домам… - Игорь рассеяно провёл рукой по всем выпуклостям со спины стоящей рядом подружки. – Ты, кстати не слышал, как наш Кундя над населением Алтайского края прикалывался, когда служил в тех краях?
-- Кундя на Алтае? Это что-то типа Рембо в Кагарлыке. Да-а… уж послала родина, так послала.
-- При чём тут родина? Это абстракция. Послало его общество. От человека до человека – огромная пропасть. Мне отчего-то упорно кажется, что общество - это вообще утопия. Мы на какое-то время делаем поблажки людям нам не безразличным, но в большинстве случаев – стараемся общество использовать. Правда у него,это получается куда чаще и скажем… остроумнее. Вот например армия: это же часть общества? Тогда почему отец-командир, вызывая к себе в канцелярию, непременно вместо обычного приветствия сморозит что-нибудь типа: - Ну, где эти девять месяцев напрасных ожиданий?
А теперь представь себе,что творилось в те смутные времена социалистического реализма, когда и выпало служить нашему Кунде.

Так вот: зимний, холодный вечер. Горка, с которой катается на санях и задницах малышня. В сторонке стоит сопляк, закутанный в шарф по самые глаза и хнычет, характерно скрючившись. Мимо проходит сердобольная тётка, которая не может пройти мимо плачущего ребёнка, переступив через чрезвычайно развитый инстинкт материнства.
-- Малыш, ты чего плачешь?
-- Писать хочу!
-- Так в чём же дело? – не понимает та проблемы.
-- Ручки замёрзли.
-- Ну, давай помогу, - снимает варежки тётка и отводит ссыкуна в сторонку.
Уже через несколько секунд она испуганно отскакивает в сторону, с испугом глядя то на свои руки, то на хохочущего басом недоноска. Тот стягивает со своей морды шарф, являя миру морщинистое и бородатенькое жало. Это Кундя подучил тамошнего карлика, как озадачить любую бабу с повышенным материнским инстинктом. А тот и рад. Морда маленькая и хищная, как у воробья.
-- А разве воробей хищное животное?
-- Ха! А ты в глаза ему смотрел?
-- … ох и наплакалась, я, девчёнки из-за этого сериала, - будто из другого измерения пробился звук со стороны болтающих о своём женщин, - и за что ей такое? У неё ж грехов,меньше, чем у кошки. Та хоть мышей душит.
Ваня тут же скорчил страдальческое лицо, словно у него морозной ночью вся семья угорела у печки.
-- Я тоже в детстве над одним фильмом плакал.
-- Да?! – усмотрели в нём бабы единомышленника, - над каким?
-- Кинг-Конг жив.

Вдохновлённая доходами благословенной летней ночи, отрабатывала контрактные обязательства трудолюбивая, как Золушка, Жанна. Позабыв о свойственном его возрасту нигилизме, жмурилось, прижавшись к белому боку холодильника прыщавое чадо, поражаясь жизненным сюрпризам и явлению чуда в частности. За этим занятием их и застала офонаревшая от подобной безнравственности тётка Вера. Таинственная "дрянь в белом" тут же была выдавлена визгом добродетельной мамаши прочь. Чадо с перепугу не очень отличалось цветом лица от холодильника. Дежурная администрация кемпинга, тут же узнала всё о подлинном статусе своего заведения, и о моральном облике, шляющихся по нему… - лучше не вдаваться в подробности этого заборного лексикона. Я не осмелюсь тут воспроизвести и сотой доли того, что было выплеснуто в сердцах неожиданно тронувшейся постоялицей девятого номера.

Для того, чтобы она не двинулась окончательно, ей были возвращены деньги с прилагающимися к ним тысячей извинений. Так же было позволено безнаказанно костерить каждого, кто по не осторожности появлялся в поле её зрения. А так же всё население близ лежащего п.г.т. Ещё некоторое время продолжавшуюся истерику клиентки не осмеливался прекратить даже подоспевший вовремя психиатр.
Однако, вопреки вашим ожиданиям, виновница ночного переполоха – не исчезла бесследно. Уже через минуту после вынужденного отступления из кемпинга она вновь находилась под рулём уже известной вам "Волги". И в этот раз она попала сюда вовсе не из-за денег. Просто хотелось окончательно довести вредную тётку, появление которой у машины было предсказуемым. А ещё ей было по человечески жаль безобидного дядьку, имеющего такую фурию в жёнах.
Не правда-ли,смешно жалеть человека имеющего? Однако в этом смысле лучше быть не имущим. Лучшим помыслам не злой в су… ( в сущности, или в сучности? Ну, это смотря кто чем гордится) … щности плечевой, помешала появившаяся на стоянке всё та же ошалевшая от ярости мегера, в кильватере которой волочилось перепуганное до безобразия чадо, загруженное бременем вины и сумок.
И вот в этот ответственный момент дядя Вася не стушевался, а произвёл себя в сфинксы - вместо того, чтобы как всегда замереть каменным столбом.
С чувством выполненного долга и собственного достоинства он застегнул штаны, приложился к остаточной влаге в бутылке, вышел из машины и галантно подал руку невозмутимой Жанне. Нисколько не обращая внимания на остолбеневшую супругу, выдернул из её рук сумочку, более походившую на ранец десантника с несложенным парашютом и выдернув из неё такой же кошелёк, протянул ночной знакомой несколько радужных бумажек. Денег брать та не собиралась, но не подыграть проснувшейся мужественности дяди Васи – она не посмела.

Собственно, на этом можно было бы и закончить, предоставив читателю самому домысливать дальнейшее. Так, пожалуй, мы и сделаем, добавив ко всему выше сказанному всего одно предложение. Длинное, но одно.

Удовлетворённо рыгнув своей бензиновой утробой, "Волга" вырулила на трассу и, красуясь наклеенной каким-то шутником на задней панели белой полоской с ярко-красным текстом: Желаю хорошего отдыха и недорогой водки! – помчалась к морю.

Саврий Павел Леонидович.

19.12.2001г.