Я просыпаюсь и чувствую, как она возится с моим хуем. Медленно приподнимаю голову, приоткрываю левый, вернее, правый глаз, и тайком слежу за её действиями. Я знаю, что у её губ вкус лесной земляники. Мой хуй обожает десерт, и я позволяю ему приличную порцию без сахара. Она обхватывает его руками, и её сиськи прижимаются к моим бёдрам плотно, как марка, наклеенная на конверт. Я чувствую, что для того, чтобы разъединить нас, потребуется монтировка или автоген.

***

- Здравствуйте, – раздаётся голос.

Она мгновенно отделяется от меня. Я не успеваю сосчитать до нуля, как уже в проёме двери возникла фигура. Это крупный упырь лет сорока, с бледным и унылым лицом. Глядя на него, можно подумать, что он вылез из склепа своих прародителей. У него темные прилизанные волосы, выпуклый лоб и скупая мимика.

- Валентина, дорогая, а кто это с тобой? – непринужденность, с которой он задал вопрос, повергла меня в лёгкий шок. Я уже догадывался, кто есть упырь.

Взглянув на меня, он ждёт, чтобы нас представили друг другу.

- Казимир, мой муж, – представляет Валентина. – А это Вадик (тычет в меня пальцем).

Казимир как человек воспитанный приблизился к кровати и протянул мне руку. Последовало сухое и короткое рукопожатие.

- Очень приятно.
- Взаимно, – хотя каждый понимал, что приятного мало, в том числе и старушка на колесиках – мама Казимира, прикатившая в спальню на коляске вслед за сыном.

- Посмотри, мама, у Валентины новый ёбарь, – Казимир усмехнулся и подкатил коляску поближе к кровати.

Старушка поднесла к глазам театральный бинокль и стала изучать меня вооружённым взглядом. По её трясущейся голове я понял, что шоу набирает нездоровые похотливые обороты.

- Встань, Вадик, – Казимир навёл на меня пистолет, аргумент, не принимающий отказа. – Встань, я сказал!

Я спустил ноги с кровати и предстал в полный рост. Старушка вплотную приблизила бинокль к моему органу. Представляю, сколько чудесного она увидела. Взяла хуй в руку и, с биноклем у глаз, попробовала его на вкус. Вошла в раж. Мне ничего не оставалось, как терпеливо ждать, чем всё это кончится. Мой хуй любит десерт, но не с просроченным сроком годности. Старушка же, по всей видимости, просто любит хуи.

Казимир и Валентина наблюдали за дуэтом. Валентина с застывшей маской ужаса, Казимир без тени смущения.

- Может, прекратите этот цирк? А? – надежда на благоприятный исход дела не покидала меня, – Казимир, она же ваша мать…

Призыв сработал. Казимир подошел к старушке, что-то шепнул ей на ухо. Мой хуй выпал из её беззубого рта.

- Спасибо, огромное спасибо, – благодарности моей не было предела. – Позвольте, я оденусь, мне неловко находится в таком виде перед пожилым человеком.

Я слукавил, неловкости я не испытывал, я испытывал завуалированный гнев. Если бы не пистолет в руках Казимира, он бы явно остался сиротой…

Объект моего гнева откатилась в угол спальни и оттуда пискляво прогундела сыну: – Казимир. Неповторимый вкус! Спасибо!

***

Я снова просыпаюсь и чувствую, как она сосёт мой хуй. Медленно приподнимаю голову, приоткрываю правый, вернее, левый глаз, и осматриваю спальню. Некоторое время я не понимаю, куда делись Казимир со старушкой. Ровный ход настенных часов и отсутствие последних успокаивают меня. Я знаю, что Валентина замужем, и что муж в командировке. А еще я знаю, что губы у неё со вкусом лесной земляники.

Оргазм накрывает меня приливной волной. Валентина, не вынимая изо рта хуй, принимает мои изливания и с жадностью проглатывает сперму.

- Божественно, – говорит она. – Неповторимый вкус.

Минут пять я прихожу в себя. Валентина то предстает предо мной в образе злобной старушки, то старушка предстаёт предо мной в образе Валентины. Пиздец какой-то… Собравшись с мыслями, я спрашиваю:

- Валя, а как зовут твоего мужа?
- Казимир. А тебе зачем?

Я не ответил, я просто оделся и ушел. В такой ранний час лифт не работает, пришлось спускаться по лестнице. Когда спускался, между третьим и вторым этажами встретил мужика лет сорока, с бледным и унылым лицом. У него тёмные прилизанные волосы, выпуклый лоб и скупая мимика. Он явно спешит домой…

- Здравствуйте, Казимир.
- Здравствуйте, – он остановился и непонимающе застыл.
- Привет маме, – я уже был на пролёт ниже, и мне уже было похуй…